Говорить Кадди умела – это точно: Малкольм сам слышал, как утром она разговаривала с Джейми. Сбрасывая одеяло, он надеялся услышать от нее хотя бы ругательство – но Кадди только вздохнула и, отложив шитье, подошла к кровати и поправила покрывало. Малкольму бросились в глаза ее узловатые, натруженные руки, и в сердце всколыхнулись смутные угрызения совести.
Малкольм не признавался даже самому себе, что злит сто не молчание старухи, а отсутствие Джейми. На него ей наплевать – это понятно; но могла бы зайти проведать свою служанку! Неужели не боится, что Малкольм, улучив удобную минуту, вцепится ей в горло? Ему ничего не стоит сломать старухе шею и удрать.
Кого он обманывает? Это даже не смешно. Сегодня Малкольм попытался спустить ноги с кровати. Кадди не мешала ему, сочувственно наблюдая за ним из своего угла. Но шотландец не смог даже сесть: голова у него закружилась, в висках как будто застучал тяжелый молот, и он без сил упал на подушку.
Малкольм чувствовал, что к нему возвращаются силы – но, увы, они возвращались слишком медленно. Удивительно, что тюремщики до сих пор не заковали его в цепи – очевидно, этого недолго ждать. Он должен найти способ выбраться отсюда до того, как это случится.
О господи, еще один день, и он умрет от скуки! Малкольм провел рукой по небритой щеке, затем ощупал повязку на голове. Должно быть, он сейчас страшен как черт. Вот если бы сейчас заснуть и во сне увидеть своих недругов, горящих в адском пламени! Но сейчас Малкольму было недоступно даже это удовольствие.
Скрипнула дверь, и на обросшем лице Малкольма появилась улыбка. Явилась! Что ж, хоть какое-то развлечение.
Джейми надеялась, что Малкольм спит. Увы, ее надеждам не суждено было сбыться: шотландец был бодр, мало того – весел! От его дьявольской улыбки Джейми стало не по себе. Что он замышляет?
– Долгонько же ты не показывалась! Хотя я тебя понимаю…
Не обращая на него внимания, Джейми повернулась к Кадди, немедленно осыпавшей ее жалобами. Однако и Малкольм не собирался молчать: оказывается, у него тоже накопилось немало претензий.
– Он болтает без перерыва! – возмущалась Кадди.
– От нее ни словечка не добьешься! – кипел праведным гневом Малкольм.
– Уж слишком он бойкий для тяжелораненого! – ворчала Кадди.
– Молчала бы лучше, старая карга! – огрызался Малкольм.
Призвав на помощь все свое терпение, Джейми наградила Малкольма убийственным взглядом и попросила Кадди принести ужин, оставленный на кухне. Но Кадди решительно заявила, что ноги ее больше не будет в этой комнате – по крайней мере сегодня. А ужин она оставит у дверей.
Джейми гордилась преданностью служанки. Кадди не забыла Малкольму обиды, год назад нанесенной ее хозяйке. Но не меньше радовалась Джейми и тому, что Малкольму не пришло в голову заговорить о своей свадьбе – ведь тогда Кадди могла бы, не выдержав, нарушить обет молчания и выдать тайну своей госпожи.
Все еще упрямо качая головой и что-то ворча себе под нос, Кадди покинула спальню.
«Вот и отлично», – подумала Джейми. На вид Малкольм уже почти здоров, и этой ночью сиделка ему не понадобится. Джейми перестелит ему постель и отправится к себе. Ее измучили три бессонные ночи и совсем уж доконала ссора с Мэри: сейчас Джейми хотелось только одного – рухнуть в постель и заснуть.
Однако не успела Кадди закрыть за собой дверь, как Малкольм ринулся в атаку.
– Как же наша прекрасная леди провела чудный погожий денек? – язвительно поинтересовался он. – Подсчитывала золото, которое вы с любовником рассчитываете за меня выручить? Или крутила хвостом перед конюхами?
Джейми бросила на него гневный взгляд, но промолчала. Нет, ему не удастся вывести ее из себя.
– Знаешь, оказывается, очень полезно лежать и ничего не делать. Столько узнаешь интересного! Недавно, например, я слышал премилую беседу о том, как твой Эдвард лапал тебя – уж прости за грубое выражение – в саду на глазах у дюжины слуг.
Джейми не собиралась вступать с ним в перебранку. Ему только этого и нужно. Она будет молчать. Укрепившись в таком решении, она подошла к кровати, чтобы сменить повязку. Этого Кадди делать не осмеливалась: она говорила, что боится подходить к Малкольму близко, и, по совести говоря, Джейми не могла ее винить.
– Ты только посмотри на себя! Тебе не стыдно?
Джейми опять промолчала. Решение ее не вступать в перепалку было твердым.
– Что на тебе за платье? Это что, английская мода?
Женщина, где твоя скромность?
Джейми опустила глаза. На ней было летнее платье из желтого льна с квадратным вырезом, обнажающим начало ложбинки между грудями. Другие женщины в замке носили наряды куда более смелых фасонов.
– Платье как платье! – все-таки ответила она, не удержавшись.
– В самый раз для английской шлюхи.
Джейми смерила его презрительным взглядом и отвернулась.
– Что ж ты отворачиваешься? Разве я говорю неправду?
Стиснув зубы, Джейми расстилала на столике чистую повязку. Она не опустится до спора с этим ничтожеством. Не покажет, как задевает ее обидная и несправедливая брань. Он только этого и хочет – не дождется!
– Жаль, конечно, но что делать? – продолжал Малкольм, словно приняв ее молчание за знак согласия. – Сделанного не воротишь, и потерянную честь, как говорится, обратно не пришьешь. Какие у тебя планы на нынешнюю ночь? Снова спать в кресле?
Джейми старательно избегала его взгляда. Лицо ее пылало, внутри все кипело: она чувствовала, что взорвется, едва взглянет в самодовольную ухмыляющуюся рожу своего мучителя!
Малкольм подтянул одеяло, обнажив ногу и бедро, и похлопал по кровати рядом с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95