Медленно, томительно медленно рыцарь подался назад. Затем снова вошел в нее. И снова вышел… и так еще и еще раз, все быстрее и быстрее. Кэтрин стонала все громче, но рыцарь ее уже не слышал. Он не помнил и не замечал ничего, кроме пульсации ритма и нарастания бешеного, ослепляющего наслаждения. Наконец тело его выгнулось в последней чувственной судороге – и он изверг семя в трепещущее лоно красавицы.
Прошло несколько минут, прежде чем рыцарь встал и привел в порядок свою одежду. Кэтрин, перекатившись на спину, положила руку на грудь и чувственным движением ласкала собственные соски. На прекрасном лице ее застыла странная полуулыбка, в которой рыцарю чудилась насмешка. Эту улыбку он видел на лице Кэтрин Говард уже много раз…
За окном послышалось ржание лошадей и людские голоса.
– Король едет, – произнес рыцарь, кивнув в сторону окна. – Вставай и прими приличный вид, сладкая моя распутница.
– Неужели я выгляжу неприлично? – игриво спросила Кэтрин, очерчивая пальцем кружок возбужденного соска.
– Для меня – вполне прилично. Но если хочешь стать королевой, тебе лучше соблюдать осторожность. – С этими словами рыцарь направился к дверям.
– Не беспокойся, я сумею сладить со старым ворчуном. – Кэтрин поднялась и начала застегивать платье. Взявшись за ручку толстой дубовой двери, рыцарь в последний раз оглянулся на любовницу – на лице ее играла все та же загадочная усмешка.
– И вот что, Эдвард: постарайся завтра пораньше вернуться с охоты.
Ты ему неверна и сама знаешь это.
Джейми закатила глаза и беспомощно развела руками:
– Кому неверна, Мэри?
– Джейми Макферсон, перестань притворяться, ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Об Эдварде.
Джейми громко и не вполне естественно расхохоталась. Но Мэри не поддержала ее веселья: она молчала, и на лице ее было написано жестокое осуждение. «Похоже, – подумала Джейми, – на этот раз обернуть дело в шутку не удастся».
– Хорошо, не будешь ли ты так добра объяснить, какой мой поступок является, по твоему мнению, проявлением неверности?
– Пожалуйста! Где ты провела последние две ночи? Молчишь? Хорошо, я скажу: ты спала, – это слово Мэри произнесла со священным ужасом в голосе, – в комнате того человека! А в самую первую ночь после отъезда Эдварда чуть не каждый час бегала к нему! Как ты думаешь, что скажет Эдвард – и вся семья, – когда узнают, что эта недотрога Джейми, которая боится на минуточку остаться наедине с женихом, днюет и ночует в комнате у постороннего мужчины? А о чувствах Эдварда ты подумала? Он без ума от тебя, он страдает в разлуке, а ты… ты…
Джейми сжала голову ладонями, глядя на кузину, словно на сумасшедшую. Боже правый, неужели мало всех вытерпленных неудобств, мало три ночи не смыкать глаз! Теперь приходится еще выслушивать эти смехотворные обвинения!
– О господи… – простонала она. – Мэри… ты ведь шутишь, правда?
– Нет, Джейми, я говорю совершенно серьезно, – мрачно, словно на похоронах, ответствовала Мэри. – Ты поступаешь недостойно, не так, как подобает невесте благородного рыцаря. И поскольку я оказалась единственной свидетельницей твоего поведения, мне не остается ничего другого, как…
– Как что, Мэри? – с вызовом в голосе спросила Джейми. – Бежать к Эдварду и жаловаться ему на мое, как ты говоришь, недостойное поведение?
Мэри смущенно опустила глаза.
– Джейми, ты не понимаешь, что такое Говарды. В нашей семье такие проступки…
Джейми сжала кулаки. Ярость охватила ее при этих словах.
– Проступки? Забота об умирающем – это, по-твоему, «проступок»? Помочь ближнему в несчастье – по-твоему, «недостойно»? И невесте благородного рыцаря не подобает иметь сердце и сострадать человеку в беде? Если ты так думаешь, Мэри Говард, то знай: более жестокой и ограниченной женщины я в жизни не встречала!
– Но, Джейми…
– Подумать только: больше года я считала тебя лучшей подругой, почти сестрой! Я доверяла тебе свои тайны! – сетовала Джейми. – Как я могла так ошибиться? Если ты и вправду думаешь то, что говоришь, Мэри Говард, я не хочу больше тебя видеть! Иди, доноси Эдварду! Расскажи ему, как тяжко я согрешила против вашего благородного семейства!
Мэри бросилась к подруге.
– Джейми, Джейми, я совсем не это хотела сказать!
Джейми повернулась к подруге спиной. Голова ее раскалывалась, глаза горели от непролитых слез.
– Довольно, Мэри. Больше нам говорить не о чем.
– Но, Джейми, я вовсе не хотела на тебя доносить. Ты, Джейми, иногда становишься как сумасшедшая, ей-богу! Совсем не думаешь о своем будущем. – Мэри смахнула слезы и положила Джейми руку на плечо, заставляя кузину повернуться к ней лицом. – Хорошо, меня ты не слушаешь; тогда подумай сама, чем может обернуться твоя… твоя холодность к Эдварду.
– Мои отношения с Эдвардом – это мое личное дело, – отрезала Джейми, потирая виски. – И мое будущее – тоже. Я не позволю ни тебе, ни кому-то другому насильно толкать меня в объятия Эдварда. Мне неважно, что думают другие; я знаю, что я – честная женщина и не сделала ничего дурного, и это – главное.
– Я тоже знаю, что ты честная и добрая, – с несчастным видом подтвердила Мэри. – Пожалуйста, прости меня!
Дуться дальше не имело смысла. Джейми не раз видела кузину «в праведном гневе» и знала, что эти вспышки проходят, не оставляя по себе ни малейшего следа. Бояться, что Мэри выполнит свою угрозу, не приходилось; однако ее смехотворные обвинения почему-то больно задели Джейми. Может быть, именно потому, что на самом деле были близки к истине? Нет, не стоит об этом думать.
Джейми повернулась к подруге, и девушки обнялись.
– Мэри, я не хочу больше слышать разговоров об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95