Когда Дункан наконец соблаговолил поднять голову и дать Роуз перевести дух, она взглянула на него.
– Знаете, у меня всегда была мечта – увидеть вас, стоящим передо мной на коленях.
Дункан усмехнулся.
– Поскольку я уже видел вас, стоящей на коленях, это представляется мне несколько излишним.
Роуз справилась с восхитительной дрожью, пробежавшей по телу, и твердо посмотрела ему в глаза. Он вопросительно поднял брови; она в ответ тоже подняла брови.
– А вам известно, что я далека от совершенства?
Дункан с твердостью выдержал ее взгляд.
– Каждый видит то, что хочет видеть.
Никто из них и не считал Роуз, эту необузданную разбойницу, таящуюся под личиной благовоспитанной барышни, совершенной. Дункан знал о ней все, знал необузданную разбойницу так же хорошо, как и светскую барышню. Жарко мерцающая холодная синева его глаз убедила Роуз в его искренности, в его убежденности, в его целеустремленности и решимости. Он находит ее совершенной для роли своей жены.
Роуз улыбнулась медленно, маняще; в ее глазах появился вызывающий блеск – блеск, которому Дункан никогда не доверял.
– Вы уверены, – прошептала она, вставая на цыпочки и обвивая руками его шею, – что достаточно знаете меня?
Дункан нахмурился, соглашаясь, что нужно освежить воспоминания, и повел ее прямо в постель.
А когда они возились на его простынях, далеко в полях зазвонили церковные колокола, приветствуя Иванов день.
Через четыре недели колокола звонили снова, и даже еще веселее – это шип в теле Дункана Макинтайра стал… его полной совершенств розой, его Роуз.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31