– Как ни странно, – проговорила она, и в голосе ее появились обычные надменные нотки, – но я не верю, что здесь может идти речь о каких-либо страданиях – не из-за любви он хочет жениться на мне.
– Вот как?
Роуз широко раскинула руки.
– Я его устраиваю – я богата, из хорошей семьи, умна. – Дункан кашлянул. Роуз улыбнулась своей слегка кривой улыбкой. – Я обещала сообщить о своем решении в Иванов день, и это кажется мне наилучшим из всех возможных вариантов. Иначе ему было бы довольно неловко оставаться здесь после моего отказа.
Брови Дункана взлетели еще выше.
– Воистину. – Он бросил последний взгляд на высокие вершины, потом кивнул самому себе и, обратившись к Роуз, сказал: – Нам нужно идти.
И с этими словами он взял ее на руки.
– Дункан! – Роуз стала сопротивляться и быстро пришла к тому же выводу, к которому пришла много лет назад: нет никакого смысла сопротивляться Дункану физически; он неизмеримо сильнее ее. – Отпустите меня. – Она не стала вырываться, чтобы проверить, послушается ли он ее, – она знала, что не послушается. Он шел вперед, она покачивалась, прижатая к его груди. – Что вы задумали?
Лицо его выражало исключительное благоразумие.
– Выполняю долг хозяина дома.
– Что?!
– Я не хочу, чтобы у вас оказалась возможность сыграть роль привидения в развалинах и чтобы вы вынудили меня преследовать вас среди этих развалин. Это опасное место, здесь можно покалечиться.
– Я больше десяти лет бродила в этих развалинах.
Наклонившись под веткой, преградившей дорогу к бухте, он посмотрел ей в глаза:
– Вы почти не переменились.
Стараясь не обращать внимания на то, что все теснее прижимается к нему, Роуз сказала:
– Я не собираюсь устраивать гонку среди развалин.
– Это вы теперь так говорите. Но откуда мне знать, когда вы передумаете?
Роуз понимала, что обещать что-либо не имеет смысла; он скорее всего не поверит ей.
– Дункан, это зашло слишком далеко. – У нее уже начала слегка кружиться голова. – Немедленно отпустите меня!
– Перестаньте трепыхаться. – В его голосе прозвучал местный акцент, и ее пробрало от этого до костей. Голос Дункана был ласковым, и это заставило ее вздрогнуть. Потом он заговорил своим обычным голосом: – И к тому же на вас легкие туфельки, а тропа каменистая.
– Я же добралась до камня? – не слишком-то благодарно проворчала Роуз.
– В качестве хозяина я должен сделать все возможное, чтобы облегчить ваше пребывание в моем доме.
И довести ее до безумия. Роуз чувствовала, как перекатывается у него в груди каждое слово, ощущала все держащие ее пальцы – порознь и вместе, один находился прямо под грудью, другой на бедре. Ее держали крепко и без усилий – слишком легко, – и Роуз все больше ощущала свою беспомощность, свою беззащитность.
От одной мысли об этом у нее перехватило дыхание.
Она в последний раз попробовала вырваться; он только еще сильнее сжал ее.
– Сидите смирно – мы уже почти добрались до берега.
До берега она доберется, но сохранит ли рассудок?
Сапоги Дункана захрустели по гравию, он опустил Роуз в лодку; она не очень понимала, в состоянии ли мыслить. Чувства были взбудоражены, но с ними было все в порядке. А вот разумно мыслить, когда она стоит рядом с Дунканом – особенно когда тела их соприкасаются, – казалось невозможным.
То была неутешительная перспектива, и Роуз сильно подозревала, что он это знает. Но по его лицу ничего нельзя было прочесть, равно как и по глазам. Притворяясь спокойной – каковой она вовсе не была, – Роуз откинулась назад и попробовала насладиться пейзажем.
Вершины гор производили на нее сильное впечатление; человек, который греб, чтобы доставить ее на берег, производил впечатление не менее сильное. Лодка быстро скользила по воде, приводимая в движение стальными мускулами, которые напрягались и расслаблялись, а потом снова напрягались и расслаблялись; этот ритм одновременно успокаивал и возбуждал на каком-то ином уровне.
Возбуждал в достаточной степени, чтобы напомнить ей, насколько Дункан совершенен физически, – он превосходный наездник, отличный стрелок, умелый скалолаз, хорошо правит лошадьми. Его потребность отличиться всегда находила выход в физических упражнениях; Роуз готова была поставить на кон свою жизнь, что он еще и прекрасный любовник.
Почувствовав, что щеки у нее вспыхнули, Роуз перевела взгляд на скалистые вершины. Вопреки утверждениям Клариссы вершины эти куда менее опасны.
Дункан подъехал прямо к лодочному сараю, подведя лодку к пристани и оставив ялик качаться за кормой. Уровень воды в озере был обычный для летнего времени. Дункану пришлось подтянуться, чтобы оказаться на деревянных мостках. Он сделал это с легкостью, потом привязал лодку. И повернулся к Роуз.
Повернулся как раз вовремя, чтобы заметить нервное выражение у нее на лице. Ему захотелось улыбнуться в предвкушении распутных радостей, но он безжалостно заглушил в себе это желание. Роуз всегда быстро понимала его, и он не намеревался подталкивать ее к каким-то непредсказуемым поступкам. Чего доброго, она еще попытается убежать именно теперь, когда он уже почти завладел ею.
По дороге от острова он тщательно обдумал, что будет дальше. И не обращал внимания на то, как она на него смотрит, как реагирует. Он был слишком опытен и понимал, что лодку, находящуюся посреди озера, видно из дома, а в доме полно гостей; стало быть, лодка – неподходящее место для того, что он задумал.
Он решил все делать медленно – растягивать каждый момент, полностью наслаждаться каждым противоборством. Роуз многие годы насмехалась над ним и дразнила. Теперь его черед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31