— А это что такое? — неожиданно поинтересовался Гаррик, беря в руки медную урну.
Либерти подняла глаза от инвентарного списка.
— Это останки царя Махатмута Хан-Мадена.
— Понятно.
Гаррик нахмурился и поставил урну на письменный стол.
— Не бойтесь, — рассмеялась Либерти. — Вряд ли они все еще внутри. Как мне кажется, Ховарда откровенно надули при этой покупке.
Сунув руки в карманы, Гаррик наблюдал за собеседницей.
— Либерти, — наконец произнес он. — Надеюсь, за последние две недели я сумел завоевать ваше доверие.
— Разумеется, Гаррик. Я к вам отношусь с глубочайшей симпатией.
— Но ведь не с большей, чем к Эллиоту? — осмелев, задал он вопрос.
Либерти с завидным спокойствием отложила в сторону перо.
— Мне кажется, это неприличный и нескромный вопрос.
Гаррик уселся на стул напротив ее письменного стола.
— Разумеется. Но поскольку я все-таки осмелился задать бестактный вопрос, то позвольте задать еще один, в высшей степени личный вопрос и, возможно, еще более неблагопристойный и взыскательный.
— Боюсь, вы уже начали…
— Либерти, что произошло между вами и Эллиотом?
— Разве он не говорил с вами об этом? — спросила она и поспешила отвести глаза.
— Прямо — нет. Но у меня такое подозрение, что между вами произошла ссора, причем в ту самую ночь, когда вы встречались с Брэкстоном.
— «Ссора» — не совсем точное слово для того, что в действительности имело место.
— Хорошо, пусть будет спор. Правда, он не сказал мне, по какому поводу. Единственное, что мне известно, что с тех пор он сам не свой от злости.
— Эллиоту не понравилось, что я отправилась на встречу с Брэкстоном, не спросив у него согласия.
— А он говорил вам, что в тот же вечер мы встречались с Карлтоном?
Либерти подняла на него изумленный взгляд:
— Нет.
— Представьте себе. Эллиот пытался выяснить, откуда исходят угрозы.
— И он подумал, что это, возможно, дело рук Карлтона?
— Нет. Но он был почти уверен, что Брэкстон тут тоже ни при чем. Я думал, вы в курсе, — Гаррик понизил голос едва ли не до шепота, — что он до сих пор сомневается, что угрозы — дело рук Брэкстона.
— Да, но ведь угрозы прекратились. Значит, отъезд Брэкстона — единственное тому объяснение.
— Позволю себе не согласиться. С самого начала в этой истории было нечто такое, что плохо поддавалось объяснению. Вот почему Эллиот до сих пор опасается, что ваша жизнь под угрозой.
Либерти на минуту задумалась.
— Он сказал почему? — все-таки поинтересовалась она.
— Нет. Как вам известно, Дэрвуд умеет хранить секреты.
— Ясно.
— Что возвращает меня к исходному вопросу. — С этими словами Гаррик склонился над ее рабочим столом. — Мне очень любопытно узнать — вы с Эллиотом любовники или нет?
Либерти оставалось только надеяться, что он не заметит, как она покраснела.
— Думаю, мне не пристало отвечать на подобные вопросы.
— Значит, ваш ответ — да?
— Гаррик!
— Черт! — раздраженно воскликнул Фрост и откинулся на спинку стула. — Я так и знал!
Он рассеянно провел ладонью по лицу. Могло показаться, что он погружен в собственные мысли.
— У меня такое чувство, что за последние две недели я неплохо узнал вас. И потому готов спорить на что угодно, что вы никогда не были любовницей Ховарда Ренделла. Более того, — Фрост многозначительно посмотрел на Либерти, — я готов поспорить, что до Эллиота вы не были в любовных отношениях ни с одним мужчиной.
Либерти окаменела:
— Вы это серьезно?
— Но ведь я прав, не так ли?
Либерти на мгновение задумалась, а потом кивнула:
— Да. Вы правы.
Фрост печально вздохнул:
— Неудивительно, что Эллиот в таком состоянии. Черт, вы бы посмотрели на него! Он выиграл столько денег за карточным столом, что теперь с ним сядет играть только полный идиот. Если бы он потребовал с меня все проигранные суммы, я бы уже давно пошел по миру. Если не ошибаюсь, я должен ему восемнадцать тысяч.
— Он играет в карты на деньги?
— А куда, по-вашему, он отправляется каждый вечер? Либерти не была намерена обсуждать свои подозрения на сей счет.
— Не знаю, трудно сказать. Гаррик не поверил в ее искренность.
— Вы решили, что он завел себе любовницу?
— Что в этом удивительного, если учесть его репутацию?
— Но это не так. Еще до знакомства с вами у него была связь с женщиной по имени Мари-Клер Понше. Но он порвал с ней в тот же день, когда сделал вам предложение.
— Ясно, — произнесла Либерти, не зная, что сказать. Гаррик несколько секунд внимательно наблюдал за ней.
— Позвольте задать еще один не вполне благонравный вопрос?
— Мы с вами и так уже слишком далеко зашли, — вынужденно улыбнулась Либерти.
— Вы действительно сказали Эллиоту в ту ночь, что для вас самое главное — освободить его от брачных уз?
— Да.
— Почему?
Либерти задумалась, подбирая слова. Хотя Гаррик — лучший друг Эллиота, чересчур откровенное признание может повредить им обоим.
— Он с самого начала дал мне понять, что рассматривает наш брак как временное деловое партнерство. Вот почему я решила, что он по достоинству оценил мою готовность к сотрудничеству и желание завершить все как можно раньше.
— И вам действительно хочется, чтобы все поскорее завершилось?
— Мне хочется, чтобы моя жизнь вернулась в нормальное русло, — тихо произнесла Либерти.
— То есть стала такой, какой была до вашего брака с Эллиотом?
«О нет, — подумала по себя Либерти, — только не это». Вслух она не решилась это произнести.
— Да, — еле слышно прошептала она, глядя на Фроста из-под полуопущенных ресниц.
— Тогда скажите мне вот что. Зачем вам понадобилось расставаться с весомой уликой, которая могла бы сыграть на руку вам самой, в обмен на бухгалтерскую книгу, которая если на что и годится, так только обелить репутацию отца Эллиота?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85