— Нет, не приехал бы. Самое трудное, что мне когда-либо пришлось сделать, — отпустить тебя из Денвера. Но я не могу представить, что оставлю тебя здесь.
Мишель перевела дыхание.
— Мне всегда казалось, что я полюблю человека, который не будет строить предположений насчет моих чувств, гадать, что я думаю. Я надеялась, он будет уважать меня — настолько, что позволит иметь собственное мнение, и никогда не воспользуется обстоятельствами моего рождения против меня. Я дочь не только Джей Мака, но и Мойры Деннехи. И я — это я. — Мишель указала пальцем себе в грудь, чувствуя, как на глаза выступают слезы. — Я Мэри-Мишель, Этан. Всего лишь Мэри-Мишель. И я не хочу, чтобы ты бросил меня. Я никогда не хотела расставаться с тобой.
Этан в замешательстве шагнул к ней, поднял руку, чуть не обнял ее, и снова отстранился.
— Почему бы тебе не поверить, что я люблю тебя? — умоляюще произнесла она.
— О Боже! — выдохнул Этан. Он одним шагом преодолел разделяющее их расстояние и поднял Мишель за подбородок. Его пальцы прикоснулись к ней в тихой ласке, глаза испытующе и вопросительно вглядывались в ее лицо.
Мишель положила ладонь поверх его руки, прижала его пальцы к своей раскрасневшейся щеке.
— Я люблю тебя.
Она казалась ему мучительно прекрасной теперь, с сияющими изумрудными глазами и разметавшимися волосами.
— Мне никогда не хотелось отпускать тебя. Никогда не хотелось расставаться. — Склонившись, он нежно поцеловал ее в губы. — Будь моей женой, Мишель.
Отдаленный намек на прежнюю широкую улыбку появился на ее губах.
— Да.
Беспокойная возня Хьюстона разбудила Детру. Усталая, она повернулась на бок и взглянула на Хьюстона, надеясь, что он вскоре погрузится в глубокий, менее болезненный сон. Его узкое лицо заливал неестественный румянец, капли пота выступили на лбу и над верхней губой. Детра коснулась ладонью его лба и обеспокоенно прищурилась, ощутив, как горит кожа под ее рукой.
Откинув одеяла, Ди, осмотрела рану на ноге Хьюстона. Он настоял, чтобы Ди не обращалась к врачу, а сама занялась раной. Хьюстон не хотел, чтобы врач опознал их, — пришлось бы спасаться бегством. Хьюстон был готов пойти на риск и даже потерять ногу, лишь бы не провести остаток жизни в тюрьме.
Детра сползла с кровати и зажгла лампу на тумбочке. В этой комнатушке на Бауэри не было никаких удобств, в том числе и газового освещения. Они охотно пожертвовали удобствами в обмен на тихое существование в грязном, заселенном бедняками районе Манхэттена. Проституткам, которые снимали комнаты в ветхом доходном доме, не было дела до новых соседей. Грузный, багроволицый домовладелец удовлетворился недельным задатком за комнату. Детра всеми силами старалась скрыть, что денег у нее достаточно для уплаты за комнату в течение многих лет.
Стоя у тумбочки, Детра сонно перебирала флаконы и коробочки с лекарствами Хьюстона. Она не мерила и не взвешивала, но с поразительной точностью определяла дозу на глаз. Растерев гранулы в ступке, она добавила туда воды, чтобы получилась густая паста, затем присела на край постели и принялась втирать пасту в рану Хьюстона.
Ощутив прикосновение, Хьюстон дернул ногой, и Детра услышала легкий, отдаленный присвист в его дыхании. Потом он затих.
— Лучше бы врач вытащил пулю, — сказала она. — Незачем было делать это самим. Нам все-таки придется обратиться к врачу, Хьюстон. Не знаю, смогу ли я спасти тебе ногу.
— Никаких врачей! — процедил он сквозь стиснутые зубы и сделал попытку повернуться, чтобы разглядеть рану на бедре. Втирая лекарство, Детра заслоняла собой рану. — Значит, с раной все по-прежнему?
— Пожалуй, слегка подживает. Но я не знаю, будет ли этого достаточно. — Детра оглянулась через плечо. — Ложись. Тебе сейчас остается только отдыхать и ждать.
— Даже это мне не удается. Я разбудил тебя? Детра пожала плечами.
— Не важно. — Закончив втирать лекарство, Детра обтерла лицо и шею Хьюстона тканью, смоченной холодной водой. — Ты должен снова заснуть, — сказала она. — Я посижу на стуле, чтобы не тревожить тебя.
Хьюстон удержал ее за руку. Его глаза потемнели, стали почти темными, выдавая сдерживаемую боль.
— Нет, лучше иди ко мне. Ты мне не мешаешь.
Возможно, таким терпимым его делает благодарность к ней, подумала Детра, или же эта терпимость — всего лишь постоянное, намеренное напоминание о ране и боли. Детра не желала знать, какие чувства движут Хьюстоном. Она поняла только, что Хьюстон зовет ее к себе. Сила собственной любви к этому человеку до сих пор изумляла Детру, а мысль о жизни без него вызывала парализующий страх.
Детра была уверена, что уже не раз доказала: ради Хьюстона она способна на все. Хьюстон мог бы согласиться с ней. Она устроила побег из тюрьмы, заботилась о нем, только благодаря ей они добрались до Нью-Йорка. Детра улыбнулась и скользнула в постель рядом с Хьюстоном, вспомнив, что он не знает и половины ее поступков ради него.
— Ты уже придумала, как найти ее? — спросил Хьюстон, обнимая Детру.
Она потянулась, чтобы погасить лампу, и плотно прижалась к нему.
— Значит, ты не передумал?
— Нет. А ты надеялась, что передумаю?
— Вообще-то нет. Я надеялась образумить тебя еще по пути сюда, но сегодня утром, когда мы прибыли в Нью-Йорк, я поняла, что обратного пути нет.
— Ты не согласна со мной?
Детра вздохнула;
— Ты же знаешь. Зачем убивать ее? Сейчас мы могли бы уже быть в Канаде. Или в Мексике. У нас хватит денег, чтобы уплыть в Европу. Убить ее — значит создать лишние осложнения, а не найти решение.
Хьюстон коснулся груди Детры, Теплая упругая плоть заполнила его ладонь, согревая через тонкую ткань рубашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127