он знает о шпионаже Анри де Шевену.
Но как много знает солиситор о своем покойном клиенте? Например, знает ли он, что перед ним вовсе не Аделаида де Шевену, а самозванка?
Впрочем, Лили не собиралась все это выяснять. Чтобы узнать всю правду о Труссебуа, ей пришлось бы надолго задержаться в Париже.
— Конечно, я говорю о его научных занятиях, — ответила Лили. — О каких же еще?
Труссебуа с облегчением вздохнул и улыбнулся. Уэбб выпустил руку Лили и сказал:
— Я слышал, что первый консул — великий знаток искусств и наук. Возможно, он хотел сохранить труды твоего отца, чтобы ими не воспользовались бессовестные люди.
— Я думаю, так оно и есть, — кивнул солиситор. — Теперь позвольте мне перейти к делу. Ведь вы должны подготовиться к слушанию.
Лили продолжала упорствовать:
— Да, мне бы хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Тогда я смогу начать… Это станет делом всей моей жизни.
— И что же это за дело? — поинтересовался солиситор.
— Публикация дневников моего отца.
Уэбб, поднесший к губам чашку с кофе, чуть не захлебнулся.
— Это сюрприз для моего жениха, — объяснила Лили, похлопав Уэбба по спине. Она подала ему салфетку. — Я хочу, чтобы труды моего отца получили признание, но для этого необходимо опубликовать его дневники. Месье Труссебуа, вы не знаете, где он хранил их?
Солиситор густо покраснел.
— У нас еще будет время поговорить об этом, а пока давайте перейдем к слушанию.
— Говорите о слушании? — осведомилась Розали, входя в комнату. Голову мадам Павиль украшал один из самых пестрых тюрбанов Селесты; губы дамы растянулись в улыбке. — Месье Труссебуа, я сомневаюсь, что слушание — это сейчас столь важно. Гораздо важнее, чтобы моя дорогая Аделаида поскорее заняла свое законное место в обществе. — Если мадам Павиль начинала говорить, ее уже невозможно было остановить — разве только специальным указом первого консула.
— Моя дорогая! О моя дорогая! — воскликнула Розали, обращаясь к Лили. — Ты произвела настоящий фурор! Вот именно — фурор. С самого рассвета мне присылают записки и все расспрашивают о тебе. У нас с тобой столько дел до твоего приема сегодня вечером.
— До моего приема? — спросила Лили.
— Ну конечно! — воскликнула Розали с таким видом, будто этот вопрос даже не подлежал обсуждению. — Прием в твою честь. Мадам Бенуа настояла на том, что она первая устроит прием в твою честь, чтобы поздравить тебя с возвращением домой. Все последние три недели она собиралась устроить прием по случаю Рождества, и первый консул объявил, что в этом году рождественские каникулы будут вполне законными. Но сейчас она пригласит тебя как почетную гостью, и ее прием будет иметь ошеломляющий успех. Сегодня утром она была у меня и чуть не расплакалась, узнав, что пропустила прием, на котором была ты. — С заговорщическим видом Розали склонилась к Лили и громко прошептала: — Мадам Бенуа просто позеленела от злости, что пропустила этот прием! Просто позеленела. Она утверждает, что ее целый год продержали в Аббайе, в чем я сильно сомневаюсь. Эту тюрьму не назовешь фешенебельной, просто старая развалина. Никто из важных персон не содержался там. Мы с Жозефиной находились в Кармелит-ской тюрьме, поистине фешенебельной.
Лили невольно усмехнулась — для этой женщины имел значение даже тот факт, что она содержалась именно в «фешенебельной» тюрьме.
— Что ж, — сказала Лили, — после того как мой солиситор расскажет мне о слушании, мы с вами поговорим о вечернем приеме в мою честь.
— О, у нас совсем нет времени для болтовни! — воскликнула мадам Павиль. — Через полчаса у нас встреча с модисткой. Послушай, моя дорогая, тебе надо приобрести несколько более скро?лных платьев. Первый консул ясно дал понять: отныне в моде скромность. После того как мы побываем у парикмахера, заглянем к мадам Бенуа, я ей обещала.
Лили подняла руку, призывая красноречивую даму немного помолчать.
— Все это замечательно, тетя Розали, но у нас с месье Милном совершенно другие планы на сегодняшний день. — Лили выразительно посмотрела на Уэбба, надеясь, что он придет ей на помощь, но Уэбб покачал головой.
— Моя дорогая, мне кажется, что ты ошибаешься. У нас планы на завтра, а не на сегодня. — Он улыбнулся Розали, и та вся расцвела. — Мне кажется, у тебя впереди чудесный день, ведь тебе оказана такая честь. Я уверен, что месье Труссебуа очень быстро тебе все объяснит. О… я уже слышу стук кареты.
Лили невольно сжала кулаки. Почему Уэбб оставляет ее в когтях этой женщины? Ведь у них так мало времени…
И тут Уэбб, поклонившись Розалии, и кивнув Труссебуа, направился к двери. Лили, последовавшая за ним, прошептала:
— Куда ты собрался?
— В поместье Анри. Ты оставайся здесь, а я присоединюсь к тебе позже. И продолжай в том же духе, у тебя все прекрасно получается. — Взглянув в сторону столовой, где сидела Розали, громко добавил: — День, проведенный с мадам Павиль, будет для тебя наградой. Ты замечательно проведешь время.
Уэбб шагнул к выходу, но Лили ухватила его за рукав:
— Ты все это подстроил! Решил поехать в поместье без меня.
— Я попытаюсь обмануть охрану.
Лили очень не понравилась беззаботная улыбка Уэбба. Ведь его могли ранить, даже убить… Что ей тогда делать?
Уэбб поцеловал Лили в лоб, снял с вешалки плащ и сбежал по ступеням к ожидавшей его наемной карете.
Когда дверца кареты открылась, Лили ахнула в изумлении — в карете сидела какая-то женщина. В этот момент к парадной двери подошла Розали.
Лили попыталась взять себя в руки, но Розали уже все поняла:
— Дорогая, нельзя быть такой собственницей. Тебе нужно сдерживать себя в подобных ситуациях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84