Достаточно посмотреть на ее острый подбородок и кошачьи глаза!
Элис постепенно, мучительно приходила к одному единственно возможному выводу: придется рассказать Кейрону о своем прошлом. От этой мысли она похолодела.
Да, выбора у нее нет! Надо во всем признаться. Он поймет, если любит ее. Но если он узнает, что она связана обязательством перед женихом, будет ли он по-прежнему любить ее? Поверит ли он ей, что она не убийца? Рыдания душили ее. Как все-таки жестока к ней судьба.
13
Дженни опрометью выскочила из комнаты Лайли и бросилась по коридору к выходу. Она едва сдерживала рыдания, и вопрос-то Лайли задала самый невинный: как дела в семье у Дженни. Откуда девочке было знать, что в прошлый понедельник Дженни узнала о гибели своего единственного брата Лиама. Даже через неделю после того, как Дженни получила от матери это жуткое известие, она не могла представить себе веселого шалуна Лиама мертвым. Надо же было такому случиться – попал под проезжавший экипаж – и все! Как это глупо, нелепо…
Наверное, если бы Дженни удалось побывать на похоронах и вдоволь поплакать там, ей было бы легче. Но известие пришло слишком поздно, да и узнай она вовремя, поездка вряд ли состоялась бы. Даже самым быстрым дилижансом – три дня туда, три обратно, да еще какое-то время, чтобы утешить мать – не такого долгого отсутствия она себе не могла позволить.
В этом году ее дела шли хорошо – и не в последнюю очередь потому, что она работала очень быстро. Этим светским дамам плат были нужны точно в срок, один просроченный заказ – и вся ее репутация пойдет насмарку. Нет. Дженни хорошо знала, что свои переживания она должна всегда держать при себе.
А вот теперь она срочно должна возвращаться в Лондон из Донегала, куда ее привело письмо Данкена: он просил ее приехать, чтобы обновить гардероб Лайли. Она уложила всего в два дня: день на дорогу в Донегал, ночь в Морубри-Инн, и теперь – назад. Экипаж уже ждет. Она глубоко вздохнула: надо успокоиться. Но тщетно: она уткнулась лицом в какое-то позолоченное лепное украшение на стене; больно – ну и пусть! Это лучше, чем когда болит душа. Мучительный стон сорвался с ее уст.
– Дженни?
Она повернула голову. Это был голос Данкена. Он смотрел на нее: такая хрупкая, такая чем-то потрясенная, вот-вот упадет в обморок. Он протянул руку и коснулся ее плеча.
– Что случилось?
Дженни стиснула зубы. Некоторое время она не могла вымолвить ни слова. Потом собралась с силами и произнесла:
– Ничего. Все нормально.
Данкен внимательно посмотрел на нее.
– Не думаю. Но что бы ни случилось, это не стоит обсуждать в коридоре.
Они оказались в какой-то комнате. Зеркала, шкафы… Видимо, это гардеробная Данкена. Помещение достаточно интимное. Дженни почувствовала себя крайне неловко.
– Мне пора ехать, – заспешила она.
– Дженни, пожалуйста, – он усадил ее на серое канапе. Она села, с удивлением чувствуя, что ей действительно стало легче. – Ну, а теперь расскажите, что произошло.
– Да так, семейные неприятности, – тихо ответила Дженни.
– Ваша семья – она из… – Данкен с удивлением понял, что понятия не имеет, откуда Дженни родом.
– …Нортумберленда. Около Виторна. Там живет моя мама. И брат… – рука Дженни вновь потянулась за носовым платком.
– Вот, выпейте, – Данкен предложил ей рюмку бренди. Дженни, смущенная, отрицательно покачала головой.
– Я не могу, – пробормотала она.
Ей хотелось поделиться с ним своим горем, но ей запомнилась недавняя фраза Данкена, где он дал ей ясно понять, что она всего-навсего обычная служанка. Но почему сейчас он мучает ее своей добротой?
– Выпейте, прошу вас. – В словах его сначала звучал приказ, затем просьба. – Это вам поможет.
Дженни испуганно посмотрела на Данкена, затем отпила обжигающую жидкость. Она медленно опустила бокал и крепко сжала его пальцами, будто боялась, что рюмка с янтарной жидкостью вылетит из ее рук.
– Лучше?
Дженни послушно кивнула.
– Теперь расскажите, что случилось?
Дженни откашлялась и начала медленно говорить, надеясь, что, если она будет соразмерять слова, страдания ее не будут так видны.
– Мой брат Лиам погиб в прошлом месяце, Лайли мне только что напомнила об этом.
Данкен задумчиво подпирал ладонями подбородок. Он никогда не интересовался семьей Дженни. В отличие, видимо, от Лайли.
– Вы очень его любили?
– О, да! – Дженни зарыдала, отчего бокал опрокинулся и оставил пятно на ее серой юбке из саржи. Потеряв самообладание, Дженни бросилась на канапе и закрыла руками лицо. Она не слышала, как Данкен поднялся, как вдруг оказался около нее, как он притянул ее трясущиеся плечи к себе.
– Ну же, – утешал он ее, неловко поглаживая ее волосы. – Успокойтесь, Дженни. Все будет хорошо.
Данкен чувствовал себя неловко и пытался подобрать нужные слова для утешения, но ее близость смущала его.
Он продолжал повторять, что все будет хорошо, зная, что это не так. Данкен надеялся, что его сочувствие успокоит Дженни, но оно только усилило ее страдания, как будто он дал ей негласное разрешение излить свое горе.
Всхлипывания Дженни отдавались болью в его сердце, инстинктивно Данкен притянул ее к себе и прижался к ее виску.
– Тише, тише, – шептал он ей на ухо.
Дыхание Дженни слегка успокоилось, и Данкен почти как ребенка благоговейно поцеловал ее в висок. Поначалу нежно, но затем с усиливающимся желанием губы его касалась ее лица, пока он не почувствовал, что целует ее в губы.
Он на мгновение отпрянул, взгляд его голубых глаз искал взгляда блестящих от слез глаз Дженни. Затем, не в силах сопротивляться чувству, губы Данкена потребовали ее губ с отчаянной страстью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86