Почему? Лучше не спрашивать. Да и зачем теперь Головкеру советские рубли?В дороге шофер заговаривает с ним о кооперации. Хвалит какого-то Нуйкина. Ругает какого-то Забежинского.Головкер упорно молчит. Он думает – кажется, меня впервые приняли за иностранца.Затем он расплачивается с водителем. Дарит ему стандартную американскую зажигалку. Тот, не поблагодарив, сует ее в карман.Головкер машет рукой:– Приезжайте в Америку!– Бензина не хватит, – раздается в ответ…На освещенном тротуаре перед гостиницей стоят две женщины в коротких юбках. Одна из них вяло приближается к Головкеру:– Мужчина, вы приезжий? Показать вам город и его окрестности?– Показать, – шепчет он каким-то выцветшим голосом.И затем:– Вот только сигареты кончились.Женщина берет его под руку:– Купишь в баре.Головкер видит ее руки с длинными перламутровыми ногтями и туфли без задников. Замечает внушительных размеров крест поверх трикотажной майки с надписью «Хиропрактик Альтшуллер». Ловит на себе ее кокетливый и хмурый взгляд. Затем почти неслышно выговаривает:– Девушка, извиняюсь, вы проститутка?В ответ раздается:– Пошлости говорить не обязательно. А я-то думала – культурный интурист с Европы.– Я из Америки, – сказал Головкер.– Тем более… Дай три рубля вот этому, жирному.– Деньги не проблема…Неожиданно Головкер почувствовал себя увереннее. Тем более что все это слегка напоминало западную жизнь.Через пять минут они сидели в баре. Тускло желтели лампы, скрытые от глаз морскими раковинами из алебастра. Играла музыка, показавшаяся Головкеру старомодной. Между столиками бродили официанты, чем-то напоминавшие хасидов.Головкеру припомнилась хасидская колония в районе Монтиселло. Этакий черно-белый пережиток старины в цветном кинематографе обычной жизни…Они сидели в баре. Пахло карамелью, мокрой обувью и водорослями из близко расположенной уборной. Над стойкой возвышался мужчина офицерского типа. Головкер протянул ему несколько долларов и сказал:– Джинсы с тоником.Потом добавил со значением:– Но без лимона.Он выпил и почувствовал себя еще лучше.– Как вас зовут? – спросил Головкер.– Мамаша Люсенькой звала. А так – Людмила.– Руслан, – находчиво представился Головкер.Он заказал еще два джина, купил сигареты. Ему хотелось быть любезным, расточительным. Он шепнул:– Вы типичная Лайза Минелли.– Минелли? – переспросила женщина и довольно сильно толкнула его в бок. – Размечтался…Людмилу тут, по-видимому, знали. Кому-то она махнула рукой. Кого-то не захотела видеть: «Извиняюсь, я пересяду». Кого-то даже угостила за его, Головкера, счет.Но Головкеру и это понравилось. Он чувствовал себя великолепно.Когда официант задел его подносом, Головкер сказал Людмиле:– Это уже не хамство. Однако все еще не сервис…Когда его нечаянно облили пивом, Головкер засмеялся:– Такого со мной не бывало даже в Шанхае…Когда при нем заговорили о политике, Головкер высказался так:– Надеюсь, Горбачев хотя бы циник. Идеалист у власти – это катастрофа…Когда его расспрашивали про Америку, в ответ звучало:– Америка не рай. Но если это ад, то самый лучший в мире…Раза два Головкер обронил:– Непременно расскажу об этом моему дружку Филу Керри…Потом Головкер с кем-то ссорился. Что-то доказывал, спорил. Кому-то отдал галстук, авторучку и часы.Потом Головкера тошнило. Какие-то руки волокли его по лестнице. Он падал и кричал: «Я гражданин Соединенных Штатов!..»Что было дальше, он не помнил. Проснулся в своем номере, один. Людмила исчезла. Разумеется, вместе с деньгами.Головкер заказал билет на самолет. Принял душ. Спустился в поисках кофе.В холле его окликнула Людмила. Она была в той же майке. Подошла к нему оглядываясь и говорит:– Я деньги спрятала, чтобы не пропали.– Кип ит, – сказал Головкер, – оставьте.– Ой, – сказала Людмила, – правда?!. Главное, чтоб не было войны!..Успокоился Головкер лишь в самолете компании «Панам». Один из пилотов был черный. Головкер ему страшно обрадовался. Негр, правда, оказался малоразговорчивым и хмурым. Зато бортпроводница попалась общительная, типичная американка…Летом мы с женой купили дачу. Долгосрочный банковский заем нам организовал Головкер. Он держался просто и уверенно. То и дело переходил с английского на русский. И обратно.Моя жена спросила тихо:– Почему Рон Фини этого не делает?– Чего?– Не путает английские слова и русские?Я ответил:– Потому что Фини в совершенстве знает оба языка…Так мы познакомились с Борей Головкером.Месяц назад с Головкером беседовал корреспондент одного эмигрантского еженедельника. Брал у него интервью. Заинтересовался поездкой в Россию. Стал задавать бизнесмену и общественному деятелю (Головкер успел стать крупным жертвователем Литфонда) разные вопросы. В частности, такой:– Значит, вернулись?Головкер перестал улыбаться и твердо ответил:– Я выбрал свободу.

1 2 3 4 5