На нижнем этаже в салоне у стены стоит большой шкаф. Отворяю его, влезаю. В глубине шкафа дверь. Открываю ее, вхожу. И попадаю в старую часть дома. Я сразу сообразил, что это задняя комната. Она вся заставлена мебелью. Кругом пыль, на стенах фотографии торговцев муравьями, рисунки муравьиных гнезд.
Я повесил Шалфейчика на вбитый в стену гвоздь и стал спокойно осматриваться вокруг.Этот Джим Стеккино маскирует свои грязные делишки, притворяясь торговцем муравьями. Довольно странный вид коммерции. Не думаю, чтобы он продавал больше одного муравья в год. Да еще за границу. Я обшарил все комнаты и наконец нашел то, что искал.За картиной, изображавшей какого-то типа, разоряющего гнездо муравьев, я обнаружил несгораемый шкаф. В две минуты вскрыл его и на нижней полке увидел кожаную желтую сумочку. Вынул ее и показал Ату Шалфейчику, по-прежнему висевшему на гвозде.– Хороша сумочка?– спрашиваю.– Проклятые фараоны, – процедил он сквозь зубы.Я сунул ему в рот скомканную промакашку, и он заткнулся.Открываю сумочку. А в ней полно желтых заклеенных конвертов и на каждом аккуратно выведено имя.Я пересчитал их. Ровно восемьдесят два конверта. Восемьдесят два человека, которых шантажируют. Я спрятал конверты в сумку и закрыл ее.– Превосходно, – говорю. – Но куда все-таки делся твой достойный приятель?Шалфейчик невнятно замычал и воровато отвел глаза. Я вздохнул.– Ничего не поделаешь, – говорю. – Придется вернуться в «Морено» и побеседовать с Блю Катарро.Я снял Шалфейчика с гвоздя и поволок его к выходу, крепко сжимая сумку под мышкой, а Шалфейчик стал тихим, покорным и сам без разговоров долез в машину. Но тут я увидел у него на заду красное пятно.Нагнулся и вижу, что это вроде знак, оставленный помадой. Понюхал: цикламен.– Черт побери,– говорю. Отпихиваю Шалфейчика и сам лезу на сиденье. На нем помадой выведены какие-то знаки, но попробуй их расшифровать. Этот проклятый Шалфейчик уселся на них своими ягодицами, и буквы расплылись. Я пригляделся повнимательнее. Всего знаков три. Но видно, что их накалякали в дикой спешке. Я сразу разобрал, что одна буква «3». Затем идет не то «Г», не то «А». А третью сам черт не разберет. Не черт, а тысяча чертей!«Ведь Дуарда сидела за рулем». Я сел за руль и попробовал снова разобрать причудливые знаки. Конечно, «3» последняя из трех букв. Первая должна быть «Г». А буква посредине – наверняка «А». Газ! Ясное дело, газ! Но что Дуарда хотела сказать этим словом?Болван я и кретин! Кухня с газовой плитой. Когда я оставил Дуарду в машине и пошел за бензином, худой, должно быть, заметил, что мы остановились. Он обошел вокруг дома и вернулся назад. Он и этот выродок Ат Шалфейчик похитили Дуарду и заперли ее в кухне. Она попыталась предупредить меня, нацарапав помадой слово «газ» на сиденье машины.Я схватил Шалфейчика за шею и хлопнул его о радиатор «блимбуста». Потом взял английский ключ и стал ему пересчитывать зубы.– Паршивая тварь, – говорю. – Вы вернулись за Дуардой, а ты ни гу-гу.– Ты меня об этом не спрашивал. – промычал он.– Куда вы ее дели?– Не знаю, – отвечает. – Мы погрузили ее в машину, а потом Джим Стеккино отвез меня в «Морено». Мне в полночь заступать на дежурство.– А я и забыл: ты телохранитель господина Катарро.Я еще раз прошелся по его зубам английским ключом и впихнул этого недоноска в «блимбуст».– Надо поторопиться, – говорю.Включил мотор и понесся. Шалфейчик показывал мне дорогу, стуча от страха уцелевшими зубами.Наконец я остановил «блимбуст» прямо у железной дверцы в кирпичной стене. Схватил сумку и спрыгнул на землю. Огрел Шалфейчика по кумполу, подцепил его за брючный пояс и поволок за собой.Открыл дверь и очутился в просторной комнате с красными стульями и плетеными столиками.Смотрю, в откидном кресле удобно устроилась Дуарда и беседует по телефону. В правой руке она сжимает пистолет. Я поглядел, куда направлен ствол, и вижу, что напротив сидит моя старая знакомая. Вдова с фиолетовыми глазами. «Значит, Дуарде удалось отнять у нее пистолет», сообразил я.– Не помешал? – спрашиваю.– Скорее приезжай, – крикнула Дуарда в трубку, положила ее на рычаг и кинулась ко мне.Я бросил Шалфейчика на пол и обнял Дуарду, она без лишних слов запечатлела на моих губах поцелуй. Только открыл глаза, вижу, что Дуарда смотрит мне за спину.Я сообразил, что это вдовушка подобралась сзади. Недолго думая резко согнул правую ногу и лягнул ее ботинком. Чувствую, что врезал кому-то каблуком. Но это оказалась не вдова, а Шалфейчик. Он очухался и хотел меня немного пощекотать. От удара ботинком он взвился к потолку и рухнул вниз головой прямо за вырез лифа Дуарды. Я схватил его за ноги и вытянул оттуда.– Ах ты наглец, – говорю. – Я тебя отучу совать нос куда не положено. – И завернул ему руки за спину.Потом бросил взгляд на вдову.– Привет, красотка, – говорю. – Давненько мы с тобой не виделись. Тебе бы не мешало уплатить мне за убытки. А то ты изрядно порезвилась в моем доме.Я подошел и отвалил ей такую оплеуху, что кресло разломилось надвое и блондинка очутилась на полу. На лице у нее в эту минуту было такое же выражение, как у мясорубки, если только у той есть свое особое выражение.– Она работает на пару с Джимом Стеккино, – говорю…– И очень неплохо. Но пока не мешает ее связать.Так я и сделал. Потом взял кожаную сумку и показал ее Дуарде.– Тут лежат ровно восемьдесят два конверта. Восемьдесят два неопровержимых доказательства гнусного шантажа.Дуарда бросилась мне на шею:– Яко, ты великий человек! – воскликнула она и ласково поцеловала.Я бережно освободился из ее объятий.– Расскажи, что с тобой произошло, когда я оставил тебя одну в машине и отправился за бензином?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23