– Хорошо, дом ее предков, – согласился Римо.– Твое честное благородное слово может оказаться пустым звуком, – сказал Чиун.– Почему?– К тому времени тебя может не быть в живых. Кто же выполнит твое обещание? Что станет со мной? Захочет ли доктор Смит прокатить меня в Бруклин?– Чиун, ради тебя я постараюсь выжить.– Остается надеяться на это, – сказал Чиун, тихонько прикрывая за собой дверь.«Бард» был шумным баром, расположенным на узкой боковой улочке рядом с одной из главных магистралей Виллиджа. Там было полно народа и серо от дыма, причем не только от крепкого сирийского табака. Чиун громко закашлялся.Не обращая на него внимания, Римо прошел к столику в заднем углу, откуда можно было видеть улицу и наблюдать за людьми, входящими и выходящими из бара.Чиун опустился на жесткую деревянную скамейку напротив Римо.– Я вижу, тебе наплевать на мои нежные легкие, раз ты привел меня сюда. Мог бы по крайней мере открыть окно.– Но здесь работает кондиционер, – возразил Римо.– Выбрасывающий в воздух мельчайшие частицы фреона и аммиака, лишающие мозг способности мыслить. Воздух на улице лучше. Даже на этой улице.Римо посмотрел на окно.– Извини, но эти окна не открываются.– Ясно, – сказал Чиун. – Значит, ничего не поделаешь. – Он повернулся к окну, все стекла которого были намертво закреплены в стальных рамах. – Не открываются, – повторил он, кивнув.И хотя Римо знал, что сейчас произойдет, он не успел остановить руку Чиуна, метнувшуюся к окну. Выбитый стальным указательным пальцем кусочек стекла площадью в квадратный дюйм с приглушенным звоном вылетел наружу. Чиун с довольным видом прильнул к отверстию и сделал глубокий вдох.– Я нашел способ открыть его, – сказал он.– Да, я вижу. Прими мои поздравления.Чиун поднял ладонь.– Пустяки!К их столу подошла официантка, темноволосая смазливая девица в мини, которую интересовал не столько заказ, сколько то, кто они такие и что здесь делают.– Мы – Чих и Чон, отдыхаем от кабинетной работы, – сказал Римо.– Ага, – ответила она, перекатывая жвачку во рту. – А я Ширли Маклейн.Чиун искоса взглянул на нее.– Нет, вы не Ширли Маклейн, – сказал он, решительно покачав головой. – Я видел ее по волшебному телевизионному ящику, вам не хватает ни ее манер, ни ее простоты.– Эй, поосторожней на поворотах, – сказала официантка.– Он хотел сказать, – нашелся Римо, – что вы гораздо более сложная личность и не тратите время на всякие ритуальные любезности и ужимки, предпочитая симфонию правды и прямоты.– В самом деле?– Конечно, – сказал Римо. – Мы заметили это сразу, как только вошли. – Он улыбнулся девушке и спросил: – Ну а теперь скажите, какой сок есть у вас там, на кухне?Она ответила на его улыбку:– Апельсиновый, грейпфрутовый, лимонный, томатный, морковный, из лайма, из сельдерея.– Не могли бы вы принести нам два больших стакана морковного сока с сельдереем? – спросил Римо.– Сок долголетия, так?Чиун сидел с обиженным видом.– Да, – сказал Римо. – Последняя новинка. Помогает думать в темноте.– Вот это да! – воскликнула официантка.– Только без льда, – добавил Римо.– Хорошо. Сейчас.Когда она ушла, Римо упрекнул Чиуна:– Я же пообещал отвезти тебя в Бруклин, когда все останется позади. Веди себя более цивилизованно.– Постараюсь дорасти до высокого культурного уровня вашей страны и впредь не разражаться симфонией правды и прямоты.Но Римо уже не слушал его. Его глаза были прикованы к только что вошедшей компании, проследовавшей по залу мимо стойки бара к коридорчику, ведущему в глубь здания. Компания состояла из троих парней, этаких заурядных бомбометателей, мало чем отличающихся от остальных обитателей Виллиджа. То же самое можно было бы сказать и о вошедшей с ними девице, если бы ею не была Джоан Хэкер. Обтягивающие джинсы, тонкий белый свитер, большая красная шляпа со свисающими полями, на плече висела черная кожаная сумка. Джоан с решительным видом шествовала позади парней. Чиун повернулся и посмотрел в ту сторону, куда был направлен взгляд Римо.– Это она?– Да.– С ней надо держать ухо востро, – сказал Чиун.Девушка скрылась в коридоре, и Римо вопросительно посмотрел на Чиуна.– Почему? Она просто пустышка.– Все пустые сосуды одинаковы, – сказал Чиун. – Но в один можно налить молоко, а в другой – яд.– Спасибо, – сказал Римо. – Теперь все ясно.– Пожалуйста, – сказал Чиун. – Рад, что смог быть тебе полезен. Во всяком случае, будь осторожен.Римо был осторожен.Он был осторожен, когда спросил официантку, где находится мужской туалет, хотя и знал, что он находится в конце зала; когда оглядывал зал, чтобы удостовериться, что за ним не следят; когда шел по коридору и поднимался по ступеням наверх.Он был осторожен, когда оказался перед дверью комнаты и напряг слух, пытаясь не пропустить ни единого слова Джоан Хэкер.Это не составляло особого труда, поскольку гениям надвигающейся революции не пришло в голову до конца закрыть дверь комнаты, и Римо имел отличную возможность наблюдать за ними сквозь щелку.В комнате было с дюжину человек. Все они на корточках сидели на полу, восемь мужчин и четыре женщины, только одна из них стояла – Джоан Хэкер.Все внимание было приковано к ней, словно она была Моисеем, несущим скрижали с гор. Чувствовалось, что она упивается обращенным к ней вниманием: в Пэттон-колледже никто не желал ее слушать, здесь же она ощущала себя пророком.– Теперь вы знаете, в чем состоит план действий, – сказала она. – Никакие отступления от него не допускаются. Он разработан на самом верху, руководителями революционного движения. Если каждый из вас выполнит свой долг, план увенчается успехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43