Смит вылетел в Лос-Анджелес для личной встречи с Римо, прекрасно сознавая, что каждая такая встреча связана с немалым риском для глубоко законспирированной КЮРЕ.– Мы можем доставить вас в Пэттон-колледж сегодня же вечером. Истребителем ВМФ. Меньше трех часов – и вы на месте, – сказал Смит.– А вся страна тем временем говорит о таинственном незнакомце и его воздушных приключениях. Предположим, кто-то узнает, что какой-то парень, по описаниям похожий на меня, летает самолетами ВМФ. Опомнитесь, Смитти, что с вами?– Вы не понимаете, насколько это срочно, Римо.– Тем больше оснований действовать осторожно, точно и компетентно.– Вы начинаете говорить, как Чиун.– Я начинаю говорить так, как прежде говорили вы.– Вы должны покончить с ними немедленно. Слышите, Римо, – немедленно.– Все будет сделано в срок, расслабьтесь же.– Международная конференция по терроризму открывается на следующей неделе. К тому времена с этой силой должно быть покончено. Вы понимаете? Понимаете, что поставлено на карту?– Да, – сказал Римо. – Не волнуйтесь.Желтое лицо Смита вдруг побагровело.– Что с вами? – мягко спросил Римо.– Ничего. Я чувствую себя отлично. Все хорошо.– Может, дать вам воды?– Нет. Все в порядке.Это было два дня назад и за несколько тысяч миль отсюда. Римо все еще беспокоился о Смите, хотя в принципе ему не было до него дела. Просто видеть Смита в таком состоянии было все равно что присутствовать при крушении Вселенной. Смит понимал, до чего может довести человека такая, как у него, работа. И Римо понимал, что его ожидает. И все же видеть Смита в таком состоянии…Римо сбавил скорость, чтобы взять в будке талон на платное шоссе. Клонящееся к закату солнце отбрасывало красноватое зарево на подножия окрестных гор. Только отравленный выхлопными газами воздух напоминал Римо, что они находятся вблизи большого города.– Мы проехали Бруклин? – спросил Чиун, когда Римо вырулил в центральный ряд.– Да.– Жаль, что я так и не увижу улицу, на которой она родилась.– Стрэйзанд?– Да. Это был бы счастливейший миг в жизни бедного старого учителя, так много сделавшего для своего недостойного ученика.– Мы не поедем в Бруклин, Чиун.– Я знаю, – сказал Чиун печально. – Я знаю. Бруклин нам не по пути. Это неудобно. И кто я такой, чтобы ради меня терпеть неудобства? Какое тебе дело до того, как жаждет мое сердце этого крошечного удовольствия? В конце концов, я всего лишь человек, который превратил лепешку коровьего навоза…– Да, – сказал Римо, навострив уши в ожидании похвалы.– …в нечто мало-мальски соответствующее, – сказал Чиун. – В этом мире нет награды за мастерство, за совершенство. Человек отдает все, что может, но неблагодарный ничего не вернет ему взамен.– Мы не поедем в Бруклин, Чиун.– Я знаю это, Римо, потому что я знаю тебя.Римо понял: теперь лучше держаться подальше от других машин. Обиженный Чиун имел обыкновение вымещать злобу на проходящих мимо машинах. Молниеносным движением его руки срубали с автомобилей либо антенны, либо зеркала заднего обзора. После этого Чиун обычно улыбался и делал водителю ручкой.Римо почувствовал, что ему дует в спину: не иначе, как Чиун опустил стекло и приготовился позабавиться. Римо удалось спасти «фольксваген» и «бьюик», но бежевый «кадиллак» явно пострадал, хотя его водитель, ничего не подозревая, любезно улыбнулся Чиуну и помахал в ответ. Это испортило Чиуну удовольствие, и Римо почувствовал, что в спину больше не дует. Окно закрылось.– Папочка, серьезно сказал Римо. – Я беспокоюсь. Беспокоюсь из-за Смита.– Хорошо, кода подчиненный беспокоится о своем начальнике. Но важно не беспокоиться, а понимать, чем ему помочь.– Мне кажется, Смит немного не в себе, и я не знаю, как ему помочь.– Единственным доступным тебе способом, сынок. Тем, чему я обучил тебя и чему в свое время обучили меня. Осуществлением своего призвания.– Да, но…– Что значит «но»? Всегда существует какое-то «но», чтобы оправдать глупый поступок. У тебя есть преимущество перед остальными белыми. Тебе не под силу заниматься дипломатией или состоять на гражданской службе, ты не способен повести за собой сотни людей. Ты – убийца. Ассасин. Довольствуйся этим. Если ты потерпишь неудачу на этом поприще, ты потерпишь неудачу во всем.– Я просто хотел бы чем-нибудь ему помочь, черт побери.– А я хотел бы быть воробьем, – сказал Чиун.– Почему воробьем?– Чтобы улететь отсюда и побывать в Бруклине, хотя бы на закате дней.– Ты никогда не отступаешь от своего. Никогда. Хорошо, обещаю тебе, когда все закончится, мы поедем в Бруклин и отыщем дом, в котором родилась Барбра Стрэйзанд. Согласен? Это тебя устраивает?– Мы могли бы повернуть назад прямо сейчас, – сказал Чиун. – И покончить с этим, чтобы твоя совесть была чиста.– Сдаюсь, – сказал Римо.– Значит, мы поворачиваем?– Нет, – сказал Римо.– Довольно оригинальный способ сдаваться, – заметил Мастер Синанджу и обиженно замолк. Он не проронил ни слова до самой ночи, когда их машина наконец добралась до окраин Сенека Фоллз. Глава пятая Римо полагал, что отыскать тренировочную базу в Пэттон-колледже или в округе не составит особого труда.База должна отвечать определенным требованиям, поэтому ее не разместишь в однокомнатной квартире. Взять хотя бы автоматы Калашникова, которыми были вооружены воздушные пираты. Если собираешься стрелять не только в упор, нужен тир или стрельбище как минимум в пятьдесят футов, а еще лучше – в сто. Идеальным было бы расстояние в пятьдесят ярдов.Школьная доска в мишени явно не годится.Террористам необходимо хладнокровие. Лучший способ укрепить нервы – бегать сквозь огневую полосу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43