ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Для основного ("метафизического") "положения" Шпенглера Степун уста-
навливает следующий генезис: "Его убеждение, что души культур свершают
каждая свой одинокий круг, кружат каждая над своей собственной смертью,
не связанные друг с другом сквозным историческим процессом, не объеди-
ненные в единое человечество. Эту мысль еще в начале XVIII столетия выс-
казывал и прочно обосновывал Вико*6, ее варьировал немецкий историк Рюк-
керт*7, передавший ее Данилевскому, который в книге "Россия и Европа"
теоретически очень близко подходит к Шпенглеру (30). Мы, со своей сторо-
ны, можем "теорию" Шпенглера сделать еще более родовитой. Примитив ее
можно найти в любой, более или менее развитой, мифологии. Определенную
яркость она приобрела в религии Зороастра и т. д. Продолжить эту экскур-
сию в седую старину было бы крайне интересно, но и сказанного достаточ-
но, чтобы обнаружить связь между "философией" Шпенглера и тем общим ук-
лоном к примитиву, который сказывается во всей западной культуре начала
XX века. Особенно ярко это проявилось в области искусства. Нас такое яв-
ление отнюдь не поражает и еще менее смущает. Богатые, правящие и коман-
дующие классы исчерпали свою творческую энергию и находят для прикрытия
своего оголяющегося тела фиговые листья в "добром", "здоровом" старом
времени. Буржуазно-капиталистическая Европа, давно утратившая свои об-
щественные идеалы, шла по линии наименьшего сопротивления, осознав свое
бессилие творить новые ценности и новые формы жизни. Шпенглер с изуми-
тельным спокойствием плывет в этом общем русле, ясно сознавая, куда оно
направляется. Он сам заявляет: "Мы (читайте: богатые классы Европы. Гр.)
будем умирать сознательно, сопровождая каждую стадию своего разложения
острым взором опытного врача".
В связи с этим мы опять касаемся гордости наших современных славяно-
филов. Бердяев и Франк, как мы уже видели, пальму первенства подарили
славянофилам. Их неприятно одергивает третий их коллега - Степун: - эти
взгляды "передал" составителю "кодекса славянофильства" Данилевскому,
немецкий историк Рюккерт. Вл. Соловьев доказал, что Данилевский совершил
просто-на-просто литературную кражу (см. его ст. "Немецкий подлинник и
русский список", 1890 г.). После этого гордиться нечем!
Николай Бердяев особенно "протежирует" Константина Леонтьева: полюбил
его и хочет вознести выше... Шпенглера. "Всякая культура неизбежно пере-
ходит в цивилизацию. Цивилизация есть судьба, рок культуры. Цивилизация
же кончается смертью, она есть уже начало смерти, истощение творческих
сил культуры. Это - центральная мысль книги Шпенглера. После некоторых
пояснений этой мысли, Бердяев пишет: "Проблема Шпенглера совершенно ясно
была поставлена К. Леонтьевым" (65). Так ли это? Нет, далеко не так. Эта
передержка похожа на ту, которую Бердяев уже свершил над весьма ясно из-
ложенными мыслями Вл. Соловьева.
Константин Леонтьев в "Дополнении к двум статьям о панславизме" писал
в 1884 году: "Я верил и тогда (т.-е. когда писал эти две статьи, в 1873
году. Гр.), верю и теперь, что Россия, имеющая стать во главе какой-то
нововосточной государственности, должна дать миру и новую культуру, за-
менить этой новой славяно-восточной цивилизацией отходящую цивилизацию
Романо-Германской Европы. Я и тогда был учеником и ревностным последова-
телем нашего столь замечательного и (увы!) до сих пор одиноко стоящего
мыслителя Н. Я. Данилевского, который в своей книге "Россия и Европа"
сделал такой великий шаг на пути русской науки и русского самосознания,
обосновавши так твердо и ясно "теорию смены культурных типов в истории
человечества" (подчерк. везде Леонтьевым. Гр.).
То, что здесь, в этой цитате, сказано, замечательно и характерно во
многих отношениях. Прежде всего, из нее становится ясно, каким скудным
научным багажом обладали виднейшие славянофилы: "сам" Константин Ле-
онтьев "замечательного" плагиатора возводит в ранг замечательного мысли-
теля! Не оправдание то обстоятельство, что "дополнение" Леонтьева напи-
сано шестью годами раньше критики Вл. Соловьева. Для полноты картины и
оценки славянофильской общественной и исторической доктрины и, наконец,
для характеристики "славянофильских" провозвестников религиозного обнов-
ления Европы мы вообще не должны упускать из виду, что в ней (славяно-
фильской доктрине) нет абсолютно ничего оригинального и своего, т.-е.
русского. Ведь кто первый заговорил о своеобразиях русской действи-
тельности? Западно-европейский путешественник. Начиная с XVI века все
чаще и чаще европейцы поражались отсталостью России, отмечая это в своих
очерках и мемуарах. Возьмем хотя бы Манштейна. Он в 1771 году писал, что
"в начале нынешнего столетия образ поведения и нравы русского народа со-
вершенно различались от всех прочих европейских народов, и что он вовсе
не знал никаких правил благопристойности" (см. ст. А. П. Щапова "Истори-
ческие условия интеллектуального развития в России", Собр. соч., т. II.
Не в обиду, а в поучение будь сказано, что гораздо полезнее было бы для
наших авторов, если бы они ознакомились с трудами этого ученого, облада-
ющего громадной силой интуиции, чем увлекались путанной сигнализацией -
термин Степуна - Освальда Шпенглера). К нему добавим еще Гакстгаузена с
его идеологией и идеализацией общины. И перед нами тогда будут не только
общественно-психологические истоки славянофильства, но и народничества.
Межа, с которой начинаются эти два течения российской общественности,
помечена чужеземными столбами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики