– А мы вас заждались! – весело сказал Роберт Карпентер. – Шкурки отличного качества! Несмотря ни на что, я остаюсь патриотом Чукотки и убежденным сторонником того, что лучшая пушнина на азиатском берегу. Очевидно, тут играют роль природные факторы…
Заметив, что Джон почти не слушает его, Роберт Карпентер понизил голос и таинственно сообщил:
– Тэгрынкеу обещают скоро выпустить… Я уже разговаривал с полицейским комиссаром.
Шкурки пересчитали, оценили, и Джон Макленнан извлек из кармана лист бумаги с перечнем нужных товаров. Когда зашел разговор о патронах, Карпентер замешкался:
– Наше правительство категорически запретило продавать оружие и боеприпасы для революционных целей.
– Но не вам объяснять, для каких революционных целей предназначены винчестерные патроны, – заметил Джон.
– Постараюсь что-нибудь сделать, – пообещал Карпентер. – Лично для вас я готов нарушить инструкцию.
Он вышел из домика, и через минуту застрекотал его форд.
Вернулся Карпентер довольно быстро.
– Договорился! – объявил он прямо с порога. – И еще одна новость! Тэгрынкеу уже ждет на берегу. Его освободили под мою ответственность.
На складе купленные товары перевезли на берег на небольшом грузовичке. Тнарат, Гуват и Гэмауге важно восседали на ящиках и бочках с горючим и крепко держались друг за друга, боясь вывалиться из кузова.
То ли цены на пушнину повысились, то ли хозяева «Гудзон бей Компани» постарались показать, что они не прочь хорошо поторговать с чукотскими охотниками, но куплено было почти все, что требовалось, даже горючее и патроны.
Перед отъездом чукчи пригласили соседей эскимосов на чай.
Роберт Карпентер не отлучался до самого отхода и все старался остаться наедине с Джоном.
– О чем-нибудь договорились с мистером Гарвеем? – спросил он наконец.
– С каким Гарвеем? – удивился Джон. – Ах, этот!.. А он даже мне не назвался. Ни о чем.
– Жаль, – сжал губы Карпентер. – Впоследствии он мог бы оказать вам большую услугу.
– Спасибо и за это, – ответил Джон, кивнув на товары.
– Я имею в виду вашу личную выгоду, – уточнил Роберт.
– Давайте не будем об этом говорить, – устало произнес Джон. – Вы же знаете мое отношение ко всему этому.
– Рано или поздно мы вернемся к этому разговору, – сказал Карпентер, но тут же переменил тон: – Я тут кое-что приготовил для своих детей. Не откажите в любезности передать.
– Конечно, – ответил Джон Макленнан.
Карпентер перенес на вельбот два плотно увязанных бумажных пакета.
Кончилось чаепитие, и чукчи столкнули вельбот в воду.
Мотор был заправлен, опробован, и вельбот взял курс на азиатский берег. Джон сидел на рулевой площадке.
На берегу стояли эскимосы Аляски и среди них Роберт Карпентер, который махал долго и старательно. Вельбот на малом ходу прошел мимо стоящих на якоре судов. Проплыла у борта старенькая «Белинда», обдав Джона лавиной воспоминаний.
Обогнули мыс, закрывший низкий аляскинский берег, Джон передал румпель Гувату и пробрался к Тэгрынкеу, который сидел в отдалении от всех и молча переживал свое неприятное приключение в Номе.
– Ты ни в чем не виноват, – мягко сказал ему Джон. – Я уверен, что все было подстроено нарочно.
«Сказать ему, о чем со мной толковал мистер Гарвей? – промелькнуло в голове Джона. – Не стоит, пожалуй… Кому это нужно?»
– В рот не возьму больше спиртного! – мрачно заявил Тэгрынкеу и уселся лицом к морю, давая понять, что ни о чем больше говорить не хочет.
Джон отодвинулся от него и еще раз взглянул на аляскинский берег. «Нет, никогда больше сюда не вернусь», – подумал он, следя за широкими расходящимися волнами от вельбота, держащего курс на мыс Дежнева.
9
Беспокойство за исход поездки Джона Макленнана с Тэгрынкеу разделяли только трое: Алексей Бычков, Гаврила Рудых и Антон Кравченко, Для остальных жителей Уэлена поездка в Ном была делом привычным.
И все же, когда на горизонте показался вельбот, почти все уэленцы собрались на берегу. Вместе с ними на берег пришли и многочисленные охотники, приехавшие на весенний моржовый промысел.
Антон Кравченко и Алексей Бычков рвали друг у друга бинокль Гэмалькота, а тот, как всегда, безмолвно и почтительно стоял поблизости.
– Все налицо! – радостно воскликнул Бычков.
– А ты думал! – заметил Антон Кравченко.
Он знал, в ком сомневался товарищ. Да и сам Антон Кравченко так и не составил себе ясного представления об этом странном человеке, при взгляде на которого у него всегда возникало ощущение какого-то маскарада. При этом вспоминался случай, происшедший в Петрограде летом семнадцатого года.
Бурлил Петроградский университет. Возбужденные студенческие толпы собирались в длинном коридоре главного здания.
Среди множества плакатов, призывов, извещений о предстоящих митингах Антон как-то увидел самодельную афишу, возвещавшую о «шаманском действе», которое должно было состояться на эстраде Румянцевского сада. Внизу мелкими буквами было приписано, что шаман прибыл с низовьев Подкаменной Тунгуски. Румянцевский садик находился недалеко от университета, и в назначенный час Антон был у дощатой, давно не крашенной эстрады. Жиденькая толпа ожидала объявленного представления. В толпе сновал студент в поношенном студенческом мундире. Антон с удивлением узнал Кешу Соловьева, своего однокурсника, который полтора года назад уехал в долгосрочную научную командировку. Из поспешных объяснений Кеши Антон узнал, что тот недавно прибыл из Сибири, остался без копейки и решил подработать таким способом, благо весь арсенал шаманских принадлежностей еще не был сдан в Музей этнографии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188