В свои тридцать один год Томас Амманн был довольно известный независимый журналист, сотрудничавший в основном с западногерманским тележурналом «Панорама». Он специализировался на технических вопросах, в числе которых был и хакинг. Тридцатисемилетний Леихардт был немногословным циничным типом, партнером Амманна. Лдаеры «Хаоса» обсудили с ними происшедшее и сказали, что планируют проинформировать обо всем власти. Желая сохранить получал никаких вознаграждений, не было даже реакции, такой, какую он хотел бы видеть. Все это сильно разочаровывало, особенно того, кто мечтал быть величайшим хакером мира.
Даже визиты и звонки Карла стали редкими, а это означало, что он больше не нуждается в результатах Пенго. Формальной отставки не было, но Пенго чувствовал, что он больше не является частью группы.
А происходило вот что: вся их шпионская затея проваливалась.
Временами было похоже на то, что они даже хотят, чтобы их поймали.
Внимание Пенго уже давно переключилось на другое. Он искал пути зажить нормальной жизнью. Незадолго он начал собственное дело на паях с берлинским приятелем, которого звали Клеменс. Их маленькая фирма называлась Net МВХ, и занимались они тем, что писали программное обеспечение для сетей, консультировали пользователей и вели электронную «доску объявлений». Оборудование принадлежало Клеменсу, а стартовый капитал был так мал, что не достоин упоминания. Их офис был очень тесным и помешался где-то в берлинских пригородах. Пенго все еще учился в техническом университете, но учебой пренебрегал, заигрывая с возможностями «общества капитала» В шутку он говорил, что становится юппи. Раздражение Столпа росло. Еще пять месяцев назад удалось выйти на след, а власти никак не хотели делиться с ним своими результатами.
Наконец, в последних числах июня, Столлу позвонили из ФБР и сообщили, что хакер задержан и у него дома и на работе проведен обыск. Имя хакера Столлу все-таки не сказали. С поимкой хакера отпала необходимость использовать слабую защиту LBL как приманку, и в этот же день в лаборатории Столла сменили пароли и усилили защиту Попытки взлома прекратились. Столл мог поздравить себя и поделиться с коллегами выводами, к которым его привели эти компьютерные баталии. Компьютерные сети, обеспечивающие ученым, компьютерщикам и студентам обмен информацией, сотрудничество и даже пересылку любовных записочек, предполагают определенный уровень доверия. И по мере роста сетей соответственно должно расти и доверие. Прекрасно, но как в таком случае разрабатывать и эксплуатировать открытые сети, если кто-нибудь, вроде ганноверского хакера, собирается ими злоупотреблять? По мнению Столла, инцидент высветил неразрешимую дилемму: защита в ущерб обмену информацей. Столл начал подумывать о том, чтобы опубликовать историю своей охоты на хакера. В начале 1988 года он разослал в издательства предложения и подготовил статью для компьютерного журнала, где описывал разные ловушки, которые использовал. Но в апреле, за несколько недель до того, как должна была выйти его статья, Столла опередили – история ганноверского хакера появилась в журнале Quick, западногерманском гибриде People и Vanity Fair. В журнале хакера назвали Маттиасом Шпеером, обыграв тот факт, что и Шпеер, и Гесс были фамилии известных нацистов. Что очень странно, в статье вовсю использовалась информация из регистрационного журнала Столла, который он передал ФБР и ЦРУ несколько месяцев назад. Кто-то, решил Столл, вероятнее всего из муниципальных чиновников Бремена, выболтал содержимое его журнала журналистам Quick.
Вслед за появлением этой статьи. The New Jork Times опубликовала историю западногерманского хакера на первой полосе, впервые упомянув шпионаж и питтсбургское письмо. В Лоуренсовской лаборатории срочно пришлось устроить пресс-конференцию.
Через несколько дней о хакере, который свободно путешествовал по военным компьютерам США, писали все. Один дотошный репортер ухитрился вычислить Гесса, и журналисты начали звонить ему домой. Гесс скрывался от прессы. После своего взлома в июне прошлого года он совершенно перестал заниматься хакингом. Но он не перестал снабжать Петера Карла программным обеспечением для передачи Сергею. В начале 1988 года Гесс переслал магнитную ленту с копией Х Windows и программу GNU Emacs – ту самую, которой он пользовался, чтобы получить в LBL статус привилегированного пользователя. За это ему дали 2000 марок. Во время июньских допросов Гесс понял, что за его «экскурсиями» по LBL следили, но был совершенно поражен тем, что. его пасли так плотно. Он пришел в ужас, увидев свою фотографию в Quick, сделанную через окно его комнаты, когда он сидел за компьютером. А тут еще письмо Балога наделало шума в Германии.

* * *
Как оказалось, Ласло Балог был тот еще оригинал. Жена Говарда Хартмана давно решила, что Ласло Балог – «очаровательная змея» Ее муж проявлял больше понимания. В конце концов, он знал Балога почти 20 лет и даже взял венгерского эмигранта в свою маленькую геологоразведывательную фирму, 37-летний БаДог прибыл в Соединенные Штаты в 1959 году, вместе со всей своей семьей поселился в Питтсбурге, закончил местную техническую школу и в бО-е-70-е годы работал техником-инженером.
То, что миссис Хартман казалось подозрительным, Хартман списывал на «другую жизнь» Ласло.
Ласло Янош Балог всегда окружал себя ореолом таинственности. Когда в 1984 году Хартман принял Балога на работу техником с зарплатой 8 долларов в час, этот высокий темноволосый венгр, чем-то напоминавший Омара Шарифа, предупредил Хартмана. что в связи с его работой на правительство США ему иногда придется на две-три недели покидать город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72