На самом деле клуб представлял собой разветвленную организацию со сложной иерархией старших и младших начальников, некоторые из которых, впрочем, пришли в клуб лишь потому, что им не хватало известности. К Bay вскоре присоединился Стефен Вернери, двадцатидвухлетний студент-недоучка, несколько нервный, полный бравады и при этом наделенный от природы организационными способностями.' Подобно опытному специалисту по «паблик ре-лейшнз», Стефен мог красиво и выразительно говорить, не говоря при этом ничего по существу. Когда же дело доходило до трудных вопросов он отсылал к Bay.
Подход Bay к компьютерам и хакингу был обусловлен, как он заявлял, его идеологией. Борец за права личности, он написал ряд статей в левую берлинскую газету (Зап.Берлин.) «Тагесцайтунг», критикуя перепись населения в 1983 г. в Западной Германии как заговор властей с целью сунуть нос в частную жизнь граждан. Он также нападал на попытки ввести компьютерную картотеку и систему компьютерного сбора данных о гражданах, разрабатываемую по поручению западногерманского правительства для того, чтобы расправиться с террористами, как на угрозу частной жизни.
Казалось, что защита Bay частной жизни от вторжений вступала в острое противоречие с его приверженностью моральному кодексу хакера и неформальному правилу поведения, которое жестко выполнялось предыдущими поколениями компьютерных хакеров: не только вся информация должна быть доступна, но и доступ к компьютерам и хранящейся в них информации должен быть неограничен.
Однако Bay не видел никакого расхождения теории и практики. Как многие компьютерщики, он отстаивал права личности подобно тому, как это делают либералы. То есть правительству и каким-либо другим крупным образованиям не следует вмешиваться в частную жизнь, в то же время частным лицам должен быть открыт доступ ко всему. Системы, в которые проникал Bay, принадлежали организациям, авторитарным по своей сути. Эти «темные силы» вряд ли посчитались бы с правом отдельного человека на неприкосновенную частную жизнь. Хакеры, подобные Bay, представляли себя кем-то вроде современных робин гудов. Хакинг был их оружием, тараном, которым они пробивали бреши в компьютерных системах защиты. В эти бреши они вели за собой народ, повышая его осведомленность о возможных лазейках. Забавно и удивительно, что клуб при этом одновременно апеллировал к немецкой любви к порядку, закону и призывал отстаивать гражданские свободы. Если я и проникаю в компьютеры, говорил Bay, то только для того, чтобы показать западногерманскому руководству, что оно непрао, полагая свои компьютеры защищенными от несанкционированного вторжения. И в 1984 году он взломал «Бильдширмтекст» (Btx) для того, чтобы подтвердить свою точку зрения. Btx была электронной информационной системой, предполагалось, что с ее появлением компьютерный терминал станет обычным бытовым прибором в немецких домах – вслед за телевизором и телефоном. Обычные телефонные линии должны были соединить терминалы с громадными банками данных, предоставляющими информацию и услуги на коммерческой основе. В 1984 г.
«Бундеспост» предрекала, что через год миллион немцев будут абонентами Btx, справляясь при помощи этой системы о железнодорожном расписании или заказывая билеты в оперу. Но для потребителей все это оказалось слишком дорого, а для незнакомых с компьютерами еще и непонятно. Для того, чтобы чувствовать себя уютно на электронном рынке Btx, человек должен освоиться с современной техникой, превратить ее в обыденность. Немцы же выстрадали свое непростое отношение к технике. Тут была и память об ужасающих последствиях совершенства германской военной техники во Второй мировой войне, и то двойственное отношение к технике, которые вырабатывается у всех, кто живет в постиндустриальном обществе.
Таким образом, всеобщая неготовность к приходу наступающей информационной эры постоянно проявлялась и в повседневных вопросах, и в тонких комплексах. Для некоторых компьютеризация означала призрак потери работы, для других – новую и неразрешимую угрозу, связанную с защитой данных. Граждане ФРГ едва ли приветствовали еще одну систему сбора и обработки сведений о них же самих. И для них вовсе не было удивительно, что в 1988 году во всей Западной Германии было всего 120 тысяч абонентов Btx. Правительству с сожалением пришлось признать, что вложения в Btx в размере 450 миллионов долларов – дорогостоящая ошибка. Bay и Стефен были убеждены, что защита Btx весьма ненадежна. Чтобы проверить это, они использовали одного из клиентов системы, крупнейший Гамбургский банк «Гамбургер Шпаркассе». Суть выходки была проста: послав в ответ на запрос системы Btx идентификационный код и пароль банка, они запрограммировали ее непрерывно запрашивать (от имени банка, разумеется) информацию о клубе «Хаос». Стоило это удовольствие шесть долларов за звонок. Система трудилась всю ночь, и к утру счет банка составил 81 тысячу долларов, но Bay и Стефен не охотились за деньгами. Вместо этого они собрали пресс-конференцию. Фокус с банком мгновенно принес юному клубу славу. Немцы уверились в том, что их банковские счета беззащитны перед разбойниками от электроники. Их отпрыски валом повалили в «Хаос».

* * *
Конференция «Хаоса», в которой Пенго принимал участие впервые, была для него весьма поучительной. Столько родственных душ сразу – это как освободиться из одиночного заключения. Конгресс проводился в пригороде Гамбурга Айдельштеде.
Особенно запомнилось, как ночью они занимались хакингом сообща.
Повсюду были запутавшиеся кабели, тянувшиеся от компьютеров к модемам и от модемов к телефонам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72