Навстречу гостям выходит хозяин, в свою очередь приветствующий гостей низким поклоном. Здесь слышатся музыкальные звуки бурлящей воды в специальном кипятильнике с металлическими приспособлениями, производящими особые рокочущие звуки.
Даже в самой мелодии бурлящей воды некоторые японцы находят своеобразную поэзию, в ней как бы звучит песнь воды и металла, доносятся рокот волн, раскаты грозы, треск бамбука в бурелом и т. п. Специфическая обстановка достигается также с помощью светового оформления помещения, в котором создается атмосфера вечернего полумрака. В этой обстановке покоя и размышлений гости не спеша пьют чай, который им более всего по душе, погружаясь в свои мысли и раздумья. Однажды мне пришлось участвовать в церемонии чаепития в особом домике, где был устроен искусственный дождь, и мы оказались во власти иллюзии настоящего ливня под кровлей: раздавались характерные удары крупных капель дождя о крышу, шум сбегающих по крышам потоков, отдаленные раскаты грома.
Чайный домик с его обстановкой интимности и уединения – излюбленное место для встреч друзей, их бесед, задушевных откровений. В Японии в подобной обстановке совершаются всякого рода деловые операции, оформляются сделки коммерсантов. Однако среди «тясицу» – «чайных домиков» или «чайных комнат» – наибольшей славой пользуются старинные места, где зарождалась и развивалась традиция тяною. Знаменитым тясицу, например, считается вилла Ёсимаса (1435–1490), восьмого сегуна из династии Асикага, расположенная в северо-восточной части древней столицы Киото. Литературные источники указывают, что именно на этой вилле, построенной в 1473 году Сюко (1422–1502), считающимся одним из основоположников чайной церемонии, утверждались эстетические принципы тяною. Эта вилла, которую нам приходилось осматривать много раз, сохранилась в очень хорошем состоянии и носит имя Гинкакудзи, или «Серебряный павильон». Принципы утонченности и целомудренной простоты тяною получили дальнейшую интерпретацию в школах таких мастеров чайной церемонии, как Дзео (1503–1555), Сэн-но Соэки (1521–1591), известного также под именем Рикю.
Этикет и своеобразная образность, выработанные Рикю, лежат в основе современного чайного церемониала в Японии.
Чайный канон
Известно, что родиной чая является Китай, его южные провинции. Много столетий тому назад китайцы начали использовать чайный лист для приготовления напитка. Первоначально, однако, чайный отвар рассматривался древними китайцами как лекарство, целебное средство, помогавшее людям при различных недомоганиях и болезнях. Считалось, например, что чайный напиток оказывал благотворное воздействие при глазных заболеваниях, общем переутомлении, помогал быстрее восстанавливать силы, применялся как общеукрепляющее средство, а также при ревматических заболеваниях. Литературные источники указывают на то, что чай как лекарственный препарат приготовлялся в древности не только в виде жидкого отвара, но и как мазь.
Чай как медицинское средство, а позже и как освежающий напиток получил чрезвычайно широкое распространение прежде всего на Востоке, при этом уже с давних пор представители разных взглядов усматривали в чае различные целебные свойства. Даосы – приверженцы религиозного учения даосизма, которое призывает человека подавлять свои страсти и обряды которого сводятся к разного рода мистицизму, колдовству, заклинаниям духов, – утверждали, будто чай представляет собой одну из составных частей эликсира жизни, фантастического напитка, якобы могущего продлить человеческую жизнь. Монахи буддийской секты «Дзэн» считали чай незаменимым напитком в процессе погружения в раздумье и созерцание, особенно во время долгих и мучительных часов ночи. Существует суровая и полная патетизма легенда, повествующая о том, как один буддийский подвижник глубокой ночью впал в тяжелый сон во время духовного созерцания. Когда впавший в грехопадение подвижник проснулся, он с яростью оторвал свои преступные веки и бросил их на землю, где они будто бы мгновенно превратились в первые кусты чайного растения…
Полная печали и мужества, живет в тибетском народе сказочная история о чае и соли.
Это было давным-давно. На разных берегах реки жили два племени. Люди этих племен грелись под одним солнцем, пили воду из одной реки, настолько узкой, что с берега на берег доносились запахи цветов. И все же между ними не было мира. Племена вели между собой постоянные войны. И никто не мог сказать, когда началась между ними вражда, и тем более – чем она была вызвана. Но судьбе было угодно посеять нежную дружбу и любовь между прелестной девушкой Цюйчжэнь-ламу и отважным Даодэном. Юноша давно полюбил Цюйчжэнь-ламу – чистую, как родниковая вода, горячую, как огонь, девушку с противоположного берега. Девушке также полюбился стройный юноша, который обладал богатырской силой и мог растащить за рога двух бодающихся быков. Однако счастье влюбленных продолжалось недолго. Мрачным силам зла и зависти удалось умертвить Даодэна. А когда тело юноши, по обычаю племени, сжигалось на костре, Цюйчжэнь-ламу бросилась в огненное пламя и сгорела вместе с возлюбленным. Пепел молодых людей был предан земле на противоположных берегах реки.
Пришла весна. У могил выросли две ивы, ветви которых со временем встретились над рекою. Тогда ненавистные люди вырыли ивы вместе с корнями, сожгли их, а пепел пустили по воде. Вместе с водой пепел разнесся повсюду. Попал он и на китайскую землю. И тут он пророс чайным кустом. Был занесен он и в Тибет, где превратился в соленое озеро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148