Здесь, под внешней оболочкой храма, продолжает теплиться жизнь древнего мира, канувшего в бесконечную бездну веков, с его отречением от всего земного, с пассивным, мертвенным отношением к жизни, мира, придавленного чудовищной глыбой темного страха, предрассудков и суеверий за незримой преградой буддийского канона. Однако туманность идей, мистические абстракции и совершенно чуждые жизни философские концепции буддийского канона в наше время непонятны очень многим последователям буддизма и вызывают все больше сомнений даже у самых фанатичных приверженцев этой религии, хотя они с колыбели до гроба находятся в плену ее догм. Мало кому понятен текст канона, тем более непостижимым остается мистический смысл сутр. И все же под сенью этих многовековых памятников истории, как и в седую старину, упорно ведутся проповеди, произносятся молитвы, выполняются культовые обряды.
Бег времени здесь будто прекратился. Шум внешней жизни сюда не доносится. Звук шагов поглощается плотным настилом мягких циновок из эластичной рисовой соломки. Появление посетителей, в том числе иностранцев, не может нарушить внутреннего покоя паломника, читающего канон. Погружение приверженцев буддизма в мир религиозного созерцания требует внутреннего сосредоточения и абстрагирования от внешнего окружения…
Как известно, буддизм как религия возник в VI веке до н. э. в Индии и получил название по имени своего главного основателя и проповедника Гаутамы, ставшего «буддой» (прозревшим). Историческое существование его, однако, оспаривается. Многие учения буддизма, считая реально существующий мир скоропреходящим, эфемерным и мимолетным, проповедуют негативное отношение к действительности, «отречение от жизни», непротивление злу, смирение перед насилием, покорность судьбе. Различные направления буддийской религии вселяют в сознание человека мысль о собственном бессилии, о тщетности его устремлений, твор-ческой деятельности. Отсюда у сторонников этих течений буддизма возникает глубокое безразличие, отсутствие интереса к жизни и деятельности, бесстрастие, пессимизм. Все это находит наиболее явственное проявление у буддийских монахов, которые под воздействием проповедей своих наставников рассматривают реально существующую жизнь и все многообразие ее явлений как нечто иллюзорное, при-зрачное, обманчивое, как подобие будущего существования, грядущей жизни в ином мире. Этим мировоззрением и порождается отказ от всякой активности, уход от жизни реальной в мир пассивного созерцания и молитв, в недея-ние. Однако буддийские жрецы, неустанно внушая людям идеи бренности земного существования человека, эфемерности окружающей жизни, проповедуя необходимость отказа человека от всех земных желаний и жажды жизни для того, чтобы отдаться состоянию полного покоя, погрузиться в нирвану, в то же время создавали на японской земле множество монастырей, которые обладали огромными богатствами, содержали вооруженные отряды отнюдь не только для охраны своих угодий и ценностей, получаемых от беспощадного угнетения и эксплуатации трудового крестьянства из числа верующих. Эти монастырские отряды держали окрестное население в страхе и повиновении и были всегда готовы по велению буддийских жрецов покарать огнем и мечом всех «еретических бунтовщиков», осмелившихся угрожать их «священному» существованию и господству в этом «ничтожном мире».
Буддизм с его многочисленными направлениями и сектами получил широкое распространение и все еще господствует над населением многих стран Юго-Восточной Азии, однако редко где эта религия создала такое множество столь грандиозных храмов и памятников, как в Японии.
Возвращаясь точно в трансе, в том состоянии, при котором какие-то силы подсознания стремились заглушить у человека господство воли, вызвать затемнение его сознания, трезвого рассудка, из только что увиденного мира странных верований и магии, облаченных в мантию буддизма, вы невольно испытываете ощущение, будто очнулись ото сна, выбрались из омута канувших в Лету веков и вновь вдохнули свежий воздух солнечного дня.
Буддийские религиозные идеи, направленные на вытравление у человека жизнедеятельности и творчества, неизменно вызывали в здоровых силах японского народа естественный протест, будили силы сопротивления и борьбы. Это нашло свое яркое проявление, в частности, в литературе, особенно фольклорного характера. Японским народом сложено множество былин, создано немало замечательных сказок. В одной из популярных антибуддийских японских сказок рассказывается о том, как три путника состязались в искусстве слагать песни.
Как-то раз настоятель буддийского храма, странствующий монах, «ямабуси», и крестьянин отправились втроем на поклонение в храмы Исэ. С утра они бодро шли по дороге, но когда взошло солнце, их начал томить летний зной.
Вот монах-ямабуси и говорит:
– Ну и жара сегодня! Далеко мы так не уйдем. Давайте сделаем вот что: пусть каждый сочинит по песне. Кто сочинит хуже всех, тот пусть и несет поклажу! – Сказал он так, а сам подмигивает настоятелю.
Настоятель согласился:
– Ловко ты придумал! Так и сделаем.
А сам думает: «Придется нести нашу поклажу крестьянину! Разве он сочинит хорошо?»
Первым должен был сложить песню настоятель. Он и говорит:
Когда бы голова моя стала,
Как Япония, велика,
Я мог бы надеть, пожалуй,
Весь мир вместо шляпы моей…
И то не закрыл бы ушей!
Следом за ним стал слагать песню монах-ямабуси. Он решил тоже воспеть что-нибудь огромное, чтобы не уступить настоятелю.
Когда бы эта слива стала,
Как Япония, велика,
Тогда бы на весь мир, пожалуй,
На все чужие края
Прозвучала бы песнь соловья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148