Было ощущение, будто Фокс родился несколько столетий назад.
— Идем, — тихо позвал Чиун.
Труп уже начал разлагаться. Под высохшей серой плотью кости рассыпались в пыль; глазные яблоки почернели. Вскоре его облепил рой мух, пожирая смрадные останки.
Глава девятнадцатая
Во дворце Халаффы царила зловещая тишина. В обставленных с безвкусной роскошью покоях не было ни души. Стража исчезла. Большой дворец Анатолы словно вымер.
— Не нравится мне это, — сказал Римо, переходя из одной пустой комнаты в другую.
— Тишина тысячи криков, — задумчиво произнес Чиун.
Парадная опочивальня, все еще хранившая застоявшийся запах разгула, выглядела так, будто ее оставили в страшной спешке, словно ее обитатели испарились прямо в разгар самого буйного веселья. Казалось, тени пустынной залы все еще хранили крики и гортанный смех. Лестницы тоже были пусты. Римо с Чиуном дошли до самого верхнего этажа, и единственным звуком на всем их пути было шуршание кимоно.
Все было безжизненно, пока они не добрались до уровня двенадцати башен. Поднявшись по каменной лестнице, Чиун поднял голову и прислушался.
— Он здесь, — проговорил наконец он.
Римо кивнул. Он тоже уловил ритмичное колебание воздуха, возникающее от дыхания живого существа.
— Прошу вас. Господа!
В зловещей тишине дворца голос прозвучал как гром среди ясного неба.
Халаффа стоял в библиотеке, устроенной в одной из башен. Вместо привычной военной формы на нем были ниспадающие одежды древних кочевых племен. Голову его венчал тюрбан, украшенный сапфиром. Халаффа был привлекательный мужчина, смуглый и молодой. Он словно источал силу, и это придавало ему уверенный вид... Но глаза!
Глаза безумца, подумал Римо. В них застыло то же выражение, какое бывает у людей, когда жажда власти берет верх над здравым рассудком. Такие же глаза были у Иди Амина, обрекшего собственный народ на голодную смерть. И у Гитлера, уничтожившего миллионы людей. Глаза, горящие страстью убивать.
— Я ждал вас, — тихо произнес он и снял в полки книгу в кожаном переплете. — Ваши действия во дворе произвели на меня сильное впечатление. — В его взгляде читалось одобрение. — Я вижу, ко мне вас привела антипатриотическая деятельность Фокса.
— Верно, — подтвердил Римо.
Халаффа погрузился в чтение, будто его совершенно не волновало происходящее.
— Понятно, — сказал он наконец. — И что, позвольте спросить, вы собираетесь здесь делать?
— Мы ассасины, — ответил Чиун.
— Достойная профессия. Насколько я понимаю, вы явились, чтобы меня убить?
— Вы не ошиблись.
Теперь — в любой момент. Все тело Римо напряглось. Он чувствовал, как рядом энергия Чиуна сворачивается в спираль.
— Тогда нападайте, — холодно произнес Халаффа, захлопывая книгу.
Из переплета прямо в Римо вылетело шесть пуль. Он увернулся, но со стороны Халаффы это был лишь отвлекающий маневр. Стоило Римо поддаться на его уловку, как увешанные полками стены разошлись и комнату наполнили свирепые воины местных кочевых племен. Их сабли рассекали воздух, словно лазерные лучи.
— А вот теперь атака по внутренней линии, — скомандовал Чиун.
Летали сабли, по замысловатым узорам ковра ручьями текла кровь. Крики раненых эхом разносились по каменным лестницам и пустынным коридорам. И вот все стихло.
Римо, Чиун и Руомид Халаффа молча глядели друг на друга. Одежды Халаффа были забрызганы кровью. В его безумных глазах застыли обреченность и страх. На мгновение он замер, озираясь в поисках путей отступления.
Но отступать было некуда. Только окошко-бойница связывало его с остальным миром, но оно находилось на высоте нескольких этажей. На грязной улице внизу копошились люди. Они спешили по своим делам, молча перешагивая через облепленный мухами собачий скелет, валявшийся возле лотка торговца дынями. Город уже проснулся, лениво копошась под ослепительными лучами южного солнца.
Халаффа не сводил глаз со своих противников.
— Нет, вам не взять меня голыми руками! — вдруг крикнул он и принялся карабкаться на подоконник. — Вас настигнет праведный гнев моего народа! Он разделается с вами, подлые убийцы! Он отомстит вашей никчемной стране!
Несколько собравшихся внизу зевак посмотрели вверх и увидели, как их диктатор собирается совершить прыжок. Он что-то кричал — диктаторы всегда что-то кричат. Принц Анатоль тоже перед смертью что-то кричал. И следующий будет кричать точно так же. Зеваки отвернулись и отправились по своим делам.
— Граждане Заднии! — призывал Халаффа. — Враги нации сеют разрушение и бедствия в нашей стране! Поднимитесь и сразитесь с ними! Боритесь, с ними на прекрасных городских улицах, которые я вам дал! И в ваших уютных домах, моем вам подарке! Штурмуйте дворец и убейте тех, кто осмелился посягнуть на жизнь вашего вождя! Убейте! Убейте! Убейте!
— Хватит болтать, — раздраженно сказал Римо. — Будут они штурмовать дворец или нет?
— Идите сюда и спасите мою жизнь, вы, жалкие кретины! — вопил Халаффа — Во имя славы... славы... — Он замахал руками, стараясь удержать равновесие — Зад... — выкрикнул он, падая из окна.
С глухим стуком тело упало вниз, как раз возле лотка с дынями, рядом с трупом пса. Видя, как на его товар брызнула кровь, торговец визгливо заорал на Халаффу. Мухи оставили собачий труп и немедленно перекочевали на новый, отдав должное неожиданно появившемуся деликатесу. Теперь прохожие без лишних слов перешагивали сразу через два трупа.
— Так умирает могучая скала, — философски заметил Чиун. — Рассыпается в прах и теряется среди забытых песков.
Римо вскинул на него глаза.
— Неплохо сказано.
— Такова корейская мудрость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49