Разве можно, говоря о картине, указать на какой-то кармин и
потом сразу начать расхваливать вентиляцию и отопление той комнаты, где
висит картина… Разве можно бессмысленно, бесцельно восхищаться какими-
то голубыми квадратиками, не указывая Ц что это за квадратики? Для какой
они цели? Нельзя так, голубчик!.. Придется послать кого-нибудь другого.
При нашем разговоре с редактором присутствовал неизвестный молодой че
ловек, с цилиндром на коленях и громадной хризантемой в петлице сюртука.
Кажется, он принес стихи.
Ц Это по поводу выставки «Ихневмона»? Ц спросил он. Ц Это трудно Ц нап
исать о выставке «Ихневмона». Я могу написать о выставке «Ихневмона».
Ц Пожалуйста! Ц криво улыбнулся я. Ц Поезжайте. Вот вам редакционный б
илет.
Ц Да мне и не нужно никакого билета. Я тут у вас сейчас и напишу.
Дайте-ка мне вашу рецензию… Она, правда, никуда не годится, но в ней есть од
но высокое качество Ц перечислено несколько имен. Это bqe, что мне нужно. Бл
агодарю вас.
Он сел за стол и стал писать быстро-быстро.
Ц Ну вот, готово. Слушайте: «Выставка «Ихневмон». В ироническом городе да
вно уже молятся только старушечья привычка да художественное суеверие,
которое жмурится за версту от пропасти.
Стулов, со свойственной ему дерзостью большого таланта, подошел к голово
кружительной бездне возможностей и заглянул в нее. Что такое его хитро-м
анерный, ускользающе-дающийся, жуткий своей примитивностью «Весенний л
истопад»? Стулов ушел от Гогена, но его не манит и Зулоага. Ему больше по се
рдцу мягкий серебристый Манэ, но он не служит и ему литургии. Стулов одино
ко говорит свое тихое, полузабытое слово: жизнь.
Заинтересовывает Булюбеев… Он всегда берет высокую ноту, всегда остро п
одходит к заданию, но в этой остроте есть своя бархатистость, и краски его
, погашенные размеренностью общего темпа, становятся приемлемыми и милы
ми. В Булюбееве не чувствуется тех изысканных и несколько тревожных ассо
нансов, к которым в последнее время нередко прибегают нервные порывисты
е Моавитов и Колыбянский. Моавитов, правда, еще притаился, еще выжидает, но
Колыбянский уже хочет развернуться, он уже пугает возможностью возрожд
ения культа Биллитис, в ее первоначальном цветении.
Примитивный по синему пятну «Легковой извозчик» тем не менее показывае
т в Бурдисе творца, проникающего в городскую околдованность и шепчущего
ей свою напевную, одному ему известную, прозрачную, без намеков сказку…»

Молодой человек прочел вслух свою рецензию и скромно сказал:
Ц Видите… Здесь ничего нет особенного. Нужно только уметь.
Редактор, уткнувшись в бумагу, писал для молодого господина записку на а
ванс.
Я попрощался с ними обоими и устало сказал:
Ц От Гогена мы ушли и к Зулоаге не пристали… Прощайте! Кланяйтесь от меня
притаившемуся Моавитову, пожмите руку Бурдису и поцелуйте легкового из
возчика, шепчущего прозрачную сказку городской околдованности. И перед
айте Булюбееву, что, если он будет менее остро подходить к бархатистому з
аданию Ц для него и для его престарелых родителей будет лучше.
Редактор вздохнул. Молодой господин вздохнул, молча общипывая хризанте
му на своей узкой провалившейся груди…


Два преступления господина
Вопягина

Ц Господин Вопягин! Вы обвиняетесь в том, что семнадцатого июня сего год
а, спрятавшись в кустах, подсматривали за купающимися женщинами… Призна
ете себя виновным?
Господин Вопягин усмехнулся чуть заметно в свои великолепные, пушистые
усы и, сделав откровенное, простодушное лицо, сказал со вздохом:
Ц Что ж делать… признаю! Но только у меня есть смягчающие вину обстоятел
ьства…
Ц Ага… Так-с. Расскажите, как было дело?
Ц Семнадцатого июня я вышел из дому с ружьем рано утром и, бесплодно прош
атавшись до самого обеда, вышел к реке. Чувствуя усталость, я выбрал тенев
ое местечко, сел, вынул из сумки ветчину и коньяк и стал закусывать… Нечая
нно оборачиваюсь лицом к воде Ц глядь, а там, на другом берегу, три каких-т
о женщины купаются. От нечего делать (завтракая в то же время Ц заметьте э
то г. судья!) я стал смотреть на них.
Ц То, что вы в то же время завтракали, не искупает вашей вины!.. А скажите… э
ти женщины были, по крайней мере, в купальных костюмах?
Ц Одна. А две так. Я, собственно, господин судья, смотрел на одну Ц именно
на ту, что была в костюме. Может быть, это и смягчит мою вину. Но она была так
прелестна, что от нее нельзя было оторвать глаз…
Господин Вопягин оживился, зажестикулировал.
Ц Представьте себе: молодая женщина лет двадцати четырех, блондинка с б
елой, как молоко, кожей, высокая, с изумительной талией, несмотря на то что
ведь она была без корсета!.. Купальный костюм очень рельефно подчеркивал
ее гибкий стан, мягкую округлость бедер и своим темным цветом еще лучше в
ыделял белизну прекрасных полных ножек, с розовыми, как лепестки розы, ко
ленями и восхитительные ямоч…
Судья закашлялся и смущенно возразил:
Ц Что это вы такое рассказываете… мне, право, странно…
Лицо господина Вопягина сияло одушевлением.
Ц Руки у нее были круглые, гибкие Ц настоящие две белоснежных змеи, а гр
удь, стесненную материей купального костюма, ну… грудь эту некоторые наш
ли бы, может быть, несколько большей, чем требуется изяществом женщины, но
, уверяю вас, она была такой прекрасной, безукоризненной формы…
Судья слушал, полузакрыв глаза, потом очнулся, сделал нетерпеливое движе
ние головой, нахмурился и сказал:
Ц Однако там ведь были дамы и…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52