Признаться ли вам: многих женщин мне приходилось целовать на своем в
еку, но никогда я не чувствовал такого запаха рыбы, как в данном случае. Я л
юблю запах рыбы Ц он отдает морем, солью и здоровьем, но я никогда бы не ст
ал целоваться с окунем или карасем.
Ц Я думаю, Ц спросил я, нерешительно обнимая ее за талию, Ц вы питаетесь
главным образом рыбой?
Ц Рыбы… Ц пролепетала она, щуря свои прекрасные печальные глаза.
Ц Дай мне рыбы.
Ц Ты проголодалась, бедняжка? Сейчас, моя малютка, я принесу тебе…
Я достал из ящика, служившего мне буфетом, кусок холодной жареной рыбы и п
одал ей.
Ц Ай, Ц закричала она плаксиво. Ц Это не рыба. Рыбы-ы… Дай рыбы.
Ц Милая! Ц ужаснулся. Ц Неужели ты ешь сырую рыбу?.. Фи, какая гадость…
Тем не менее пришлось с большими усилиями достать ей живой рыбы…
Как сейчас помню: это были карась и два маленьких пескаря. Она кивнула гол
овой, схватила привычной рукой карася и, откусив ему голову, выплюнула, ка
к обыкновенная женщина Ц косточку персика.
Тело же карасиное моментально захрустело на ее зубах. Вы морщитесь, госп
ода, но должен сказать правду: пескарей она съела целиком, с головой и внут
ренностями… Такой уж, видно, у них обычай.
Ц Воды, Ц прошептала она своими коралловыми губками. Ц Воды…
«Беднягу томит жажда», Ц подумал я.
Принес ей большую глиняную кружку, наполненную водой, и приставил заботл
иво ко рту.
Но она схватила кружку и, приподнявшись, с видимым удовольствием окатила
себя с хвоста до головы водой, после чего рухнула обратно на постель и зав
изжала от удовольствия.
Ц Милая, Ц сухо сказал я. Ц Нельзя ли без этого? Ты мне испортила всю пос
тель. Как я лягу?
Ц Воды! Ц капризно крикнула она.
Ц Обойдешься и так! Вон вода ручьями течет с постели. Как не стыдно, право.

Действительно, одеяло и подушка были мокрые, хоть выжми, и вода при каждом
движении пленницы хлюпала в постели.
Ц Воды!!
Ц А чтоб тебя, Ц прошептал я. Ц На воду. Мокни! Только уж извини, голубушк
а… Я рядом с тобой не лягу… Мне вовсе не интересно схватить насморк.
Второй ковш воды успокоил ее. Она улыбнулась, кивнула мне головой и начал
а шарить в зеленых волосах своими прекрасными круглыми руками.
Ц Что вы ищете? Ц спросил я.
Но она уже нашла Ц гребень. Это был просто обломок рыбьего хребта с костя
ми, в виде зубьев гребня, причем на этих зубьях кое-где рыбье мясо еще не бы
ло объедено.
Ц Неужели ты будешь причесываться этой дрянью? Ц поморщился я.
Она промолчала и стала причесываться, напевая тихую, жалобную песенку.
Я долго сидел у ее хвоста, слушая странную, тягучую мелодию без слов, потом
встал и сказал:
Ц Песенка хорошая, но мне пора спать. Спокойной ночи.
Лежа навзничь, она смотрела своими печальными глазами в потолок, а ее губ
ки продолжали тянуть одну и ту же несложную мелодию.
Я лег в углу на разостланном пальто и пролежал так с полчаса с открытыми г
лазами. Она все пела.
Ц Замолчи же, милая, Ц ласково сказал я. Ц Довольно. Мне спать хочется. П
опела Ц и будет.
Она тянула, будто не слыша моей просьбы. Это делалось скучным.
Ц Замолчишь ли ты, черт возьми?! Ц вскипел я. Ц Что это за безобразие?! Пок
оя от тебя нет!!
Услышав мой крик, она обернулась, посмотрела на меня внимательно испуган
ными глазами и вдруг крикнула своими коралловыми губками:
Ц Куда тащишь, черт лысый, Михеич?! Держи влево! Ох, дьявол! Опять сеть порв
ал!
Я ахнул.
Ц Это что такое? Откуда это?!
Ее коралловые губки продолжали без всякого смысла:
Ц Лаврушка, черт! Это ты водку вылопал? Тебе не рыбачить, а сундуки взламы
вать, пес окаянный…
Очевидно, это был весь лексикон слов, которые она выучила, подслушав у рыб
аков.
Долго она еще выкрикивала разные упреки неизвестному мне Лаврушке, пере
межая это приказаниями и нецензурными рыбацкими ругательствами.
Забылся я сном лишь перед рассветом.
Яркое солнце разбудило меня. Я лежал на разостланном пальто, а в кровати с
пала моя пленница, разметав руки, которые при дневном свете оказались то
же зеленоватыми. Волосы были светло-зеленые, похожие на водоросли, и так к
ак влага на них высохла, пряди их стали ломаться. Кожа, которая была в воде
такой гладкой и нежной, теперь стала шероховатой, сморщенной. Грудь тяже
ло дышала, а хвост колотился о спинку кровати так сильно, что чешуя летела
клочьями.
Услышав шум моих шагов, пленница открыла зеленые глаза и прохрипела огру
бевшим голосом:
Ц Воды! Воды, проклятый Лаврушка, чтобы ты подох! Нету на тебя пропасти!
Поморщившись, я пошел на реку за водой, принес ковш и, только войдя в комна
ту, почувствовал, как тяжел и удушлив воздух в комнате: едкий рыбный запах
, казалось, пропитал все…
Хрипло бормоча что-то, она стала окачиваться водой, а я сел на пальто и ста
л размышлять, хорошо ли, что я связался с этим нелепым существом: она ела р
ыбу, как щука, орала всю ночь нецензурные слова, как матрос, от нее несло ры
бой, как от рыночной селедочницы.
Ц Знаете что… Ц нерешительно сказал я, подходя к ней… Ц Не лучше ли вам
на реку обратно… а? Идите себе с Богом. И вам лучше, и мне покойнее.
Ц Тащи невод, Лаврушка! Ц крикнула она. Ц Если веревка лопнет Ц ухи обо
рву!
Ц Ну и словечки, Ц укоризненно сказал я. Ц Будто пьяный мужик. Ну… довол
ьно-с!
Преодолевая отвращение от сильного рыбного запаха, я взял ее на руки, пот
ащил к реке и, бросив на песок, столкнул в воду. Она мелькнула в последний р
аз своими противными зелеными волосами и скрылась. Больше я ее не видел.


История с русалкой была выслушана в полном молчании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52