У всех было прострелено лицо, а ведь он стрелял с добрых четырех-пяти сотен ярдов!— Он мог найти и более близкую позицию, — предположил Килкенни. — Но предположим, что он стрелял оттуда. Этот кто-то имеет достаточно весомую репутацию, чтобы запугать нескольких здоровых ребят. Я не думаю, что Рита Риордан запугана, но она волнуется. Этот человек угрожает ей.— Странно, что она предпочитает там оставаться. Она красивая женщина и могла бы хорошо устроиться в другом месте. Я полагаю, она владеет этим местом, домом, наверное, несколькими лошадьми, и поговаривают, у нее есть скот на ранчо в Техасе.— Скот здесь ни при чем, — заметил Килкенни. — Я видел счастливых людей в местах вообще непригодных для жилья. Сдается мне, что она из тех женщин, которые сами строят свой мир и не сильно заботятся о том, что думают или говорят другие.Они смотрели, как догорают угли в костре, допили кофе.— Думаешь, следует последить ночью? Они могут охотиться за нами.— Оставь это Баку. Он чистокровный мустанг, мы вместе уже несколько лет. Он предупредит нас, когда будет нужно.На рассвете Килкенни поднялся, вытряхнул из обуви скорпионов. И при этом внимательно осмотрелся.Лошадь, не стреноженная, щипала траву. Она вела бы себя по-другому, будь кто-нибудь чужой поблизости.Они уже сидели в седле и направлялись хорошим галопом в Боталла, когда заметили всадника, скачущего впереди них.— Хей! Что за спешка? — догнал его Расти.— Черт-те что происходит! — прокричал в ответ всадник. — У Лорда подожгли все сено, а ограждения Стила разрезаны в трех или четырех местах. Кое-кто из людей Лорда и Стила попал в переделки, а в Боталла было две перестрелки.— Кто-то убит? — поинтересовался Килкенни.— Насколько мне известно, нет. Двое людей Стила ранены. И если у вас, ребята, чешутся руки ввязаться в драку, вам лучше объехать Боталла. С кипящего котла вот-вот сорвет крышку.— Не принимай близко к сердцу, — предложил Килкенни. — Небольшая перестрелка еще не означает войны.Но ковбой только пришпорил коня и поскакал прочь, оставив позади себя облако пыли.— Похоже, мы опоздали, — сказал Расти. — И что мы делаем теперь?— Попробуем это остановить, — ответил Килкенни. — А если не удастся, постараемся найти того, кто это начал.Уже стемнело, когда они окольными путями добрались в Боталла. В салуне горел свет, еще больше огней было в Дорожном доме. Килкенни спрыгнул на землю, снял с ружей ремни и вошел внутрь.На звук его шагов и звон шпор быстро обернулись стоявшие у стойки бара мужчины. Их голоса стихли, когда они его разглядели. Какое-то время они молча наблюдали за ним.— Здесь есть люди Стила?Двое выступили вперед, готовые ко всему. Ни один из них не был бандитом. Оба были простыми, лояльными к закону перегонщиками скота, привыкшими к тяжелому труду.— Мы работаем на Стила, — сказал один из них. — И что из того?— Мой вам совет: отправляйтесь домой. Здесь не будет войны. И держитесь подальше от людей Лорда, слышите?— Ты хочешь сказать, что, если в меня станут стрелять, я не должен отвечать? Ты, наверное, смеешься.— Они разрезали наши ограждения, — возразил второй.— Они? Или кто-то еще? А ваши люди подожгли сено Лорда?— Нет! Будь я проклят, если мы это сделали! Я подозреваю, что они сами его подожгли, чтобы свалить это потом на нас.— Остановись и подумай, и ты поймешь, что это неправда. Лорд не обменяет свое сено ни на кого из вас, ребята. Вас втянул в это кто-то другой.— Да? — раздался чей-то скептический возглас. — И кто именно?— Когда я узнаю это, — сказал Килкенни тихо, — я с ним поговорю. А пока что не надо дергаться и превращать это в войну, которая никому не нужна и в которой не будет победителей.Собеседник пожал плечами.— Я занимаюсь коровами, — сказал он. — Я не бандит. Если вы сможете остановить войну, желаю вам удачи.Килкенни развернулся и направился к дверям. Там он сказал людям Лорда то же, что уже сказал людям Стила. Некоторые выразили понимание, но один из мужчин поднялся из-за стола и медленно направился через комнату к Килкенни.Лэнс Килкенни уже знал, что произойдет дальше. Он видел это много раз и раньше, во многих местах. Это происходило и с ним, и с множеством других, чье владение оружием было хорошо известно.Килкенни знал этот тип мужчин. Они, несомненно, хорошо пользовались револьверами. У них была репутация на своих ранчо или в городках, откуда они родом, и они жаждали такой же репутации, как у Килкенни. Поэтому когда Лэнс наблюдал за приближавшимся мужчиной, он не испытывал сомнений. Он делал то, что ждали от него другие и что он сам привык делать в таких ситуациях.Мужчина подходил ближе, но не казался уверенным. В этих краях знали про Килкенни и о его победах.— Ты, Килкенни! Ты забросил дурную петлю, указывая людям, когда им стрелять, а когда нет! Пришло время кому-нибудь остановить тебя.Рука мужчины покоилась на рукояти, но сам он стоял неподвижно. Килкенни тоже держал в руках револьвер.В тех нескольких перестрелках, в которых успел побывать этот храбрец, он не встречал ничего подобного происшедшему далее. Сначала между ними нарастало напряжение, а затем оба хватались за оружие. Но теперь произошло нечто иное. Человек заговорил. И тут же заглянул в дуло револьвера.В шоке мужчина понял, что все, что он должен сделать, чтобы умереть, — это нажать на спуск, и именно в этот момент он понял, что очень хочет жить.Он уже видел людей, пострадавших от пуль, и вдруг осознал, что не хочет умирать. Никогда раньше он не желал быть бандитом. Он ухаживал за скотом и делал это хорошо.Мужчина медленно, аккуратно отступил на шаг:— Мистер, я понял, я зашел на чужую территорию. Не думаю, что люди Стила доставят вам сегодня ночью неприятности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47