ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он только что открыл для себя симфоническую музыку, так ему казалось, хотя он сочинил уже не одну симфонию. Симфонии, услышанные в Италии, отличались от тех, что он знал прежде, и ему хотелось использовать их форму, только музыку сочинить свою. Папа так нервничал из-за нового архиепископа, прямо на месте не мог усидеть, а у него в голове раздавались новые грациозные созвучия, и нужно было запомнить их, прежде чем они улетучатся из памяти. Почему Папа бросил сочинять? Он, Вольфганг, еще и не начал, хотя Папа гордится, что сын написал уже более ста вещей; Папа ведет им учет, а Вольфгангу это безразлично. Стоит ли подсчитывать уже сотворенное, ведь радость в том, чтобы творить вновь и вновь. К своему шестнадцатилетию он сочинил ля-мажорную симфонию. А теперь, спустя несколько месяцев, в голове зародилась вот эта новая тема и настойчиво требовала воплощения. Погруженный в раздумье, он не слыхал, как граф Арко пригласил их войти в кабинет нового архиепископа.
– Что, Вольфганг, замечтался? – спросил граф Арко. Его позабавил отсутствующий вид юноши. Впрочем, музыканты вечно витают в облаках.
– Нет, я не мечтаю, – ответил Вольфганг, а сам подумал: «Музыка – не пустое мечтание, только это вряд ли понять графу».
– Тогда чем же ты занят?
– Он сочиняет, – ответил за него Леопольд.
– Прямо тут? В Рыцарском зале? – Граф Арко не мог поверить.
– Разумеется, – сказал Вольфганг. – Разве нельзя? Граф Арко пожал плечами и повел их к новому правителю.
Архиепископ Колоредо стоял у роскошного бюро в Аудиенцзале, изучая большую карту, и знаком приказал Моцартам подождать в углу, пока он кончит. Граф фон Мельк, придворный канцлер и отец Барбары, показывал архиепископу границы его владений, и вид у архиепископа был недовольный. Оказалось, что княжество тянется в длину на 80 миль и в ширину на 40. В Вене ему обещали территорию больших размеров.
– Ваша светлость, но ведь наши соседи – Австрия и Бавария. Хорошо еще, что у нас не отобрали и того, что мы имеем.
Архиепископ умышленно не обращает на них никакого внимания, подумал Вольфганг; с их приходом тон его светлости стал подчеркнуто властным. Новый правитель хотел довести до их сознания каждое свое слово, дать им понять, кто тут настоящий хозяин, и тем самым дать почувствовать свое ничтожество. Граф Арко стоял в стороне, испытывая неловкость оттого, что поспешил пригласить Моцартов, хотя всего лишь выполнил приказание архиепископа, а Папа, хоть и делал непринужденный вид, застыл рядом с графом и молчал. Вольфганг пытался вспомнить мелодию, родившуюся у него в голове, пока они ждали в Рыцарском зале. Он рассердился и начал прислушиваться к разговору, что, по-видимому, соответствовало желанию Колоредо, поскольку тот ничуть не понизил голос при их появлении. Но при этом, не желая доставлять удовольствия архиепископу, Вольфганг притворился, будто занят своими мыслями.
– А как насчет ваших доходов, фон Мельк? – спрашивал Колоредо.
– Ваша светлость, доход нашей провинции составляет двести тысяч гульденов в год, – с гордостью ответил граф фон Мельк. – Двадцать тысяч гульденов выделяется на ваши личные расходы. И конечно, все доходы княжества находятся в вашем полном распоряжении.
– Мне это известно. Есть у нас постоянная армия?
– Случалось, мы набирали войско до восьми тысяч человек, но в последнее время такой необходимости не возникало.
– Ну, а если возникнет?
– Ваша светлость, мы не подвергались нападению с шестнадцатого века!
– А сейчас восемнадцатый. Сколько мы держим музыкантов?
– Восемьдесят, ваша светлость, когда они все на месте.
– Надо увеличить их число до ста. Но тем, кто находится в отъезде, мы платить не станем. – Не меняя сурового выражения лица, Колоредо отпустил канцлера.
Однако выражение его несколько смягчилось, когда он обратился к Моцартам. Архиепископ знаком приказал им приблизиться и объявил:
– Мы уже встречались в Риме, на аудиенции у его святейшества. Вы, разумеется, помните?
– Разумеется, ваша светлость! – подтвердил Леопольд, хотя ровно ничего не помнил. Вольфганг, тоже не помнивший этого обстоятельства, промолчал. Наступила пауза, пока они разглядывали друг друга.
Для архиепископа Колоредо Моцарты были не больше чем слугами, но слугами ценными, поскольку они пользовались известностью при европейских дворах. Отец держался с подобающей почтительностью, а мальчишка смотрел на него с равнодушием, граничащим с наглостью. Захвалили с ранних лет, подумал архиепископ, но улыбнулся, не желая выказывать свои истинные чувства.
Назначение его, видимо, не обошлось без нажима Вены, думал Леопольд, уверенный, что Колоредо не обладает необходимым для архиепископа благочестием. Как это он мог запамятовать, ведь Колоредо – старший сын императорского вице-канцлера, человека богатого и влиятельного и одного из главных советников Марии Терезии.
Вольфганга не обманывал сонный взгляд архиепископа из-под опущенных век, он понимал, что от этого взгляда ничто не ускользает. И чувствовал себя стесненно, хотя Колоредо жестом подозвал его к себе под благословение.
Поднявшись с колен, Вольфганг почувствовал себя еще более неуютно. Он был такой маленький. Стоя, Колоредо возвышался над ним, как башня. Казалось, он хотел заставить Вольфганга понять свое ничтожество. Глядя снизу вверх, Вольфганг подивился, какой он высокий. У архиепископа были узкие длинные кисти рук, худое продолговатое лицо и желтые непроницаемые глаза.
Граф Арко, до сих пор державшийся в стороне, вдруг сказал: – Господин Моцарт, вы первый из музыкантов удостоились чести быть представленным его светлости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
– Что, Вольфганг, замечтался? – спросил граф Арко. Его позабавил отсутствующий вид юноши. Впрочем, музыканты вечно витают в облаках.
– Нет, я не мечтаю, – ответил Вольфганг, а сам подумал: «Музыка – не пустое мечтание, только это вряд ли понять графу».
– Тогда чем же ты занят?
– Он сочиняет, – ответил за него Леопольд.
– Прямо тут? В Рыцарском зале? – Граф Арко не мог поверить.
– Разумеется, – сказал Вольфганг. – Разве нельзя? Граф Арко пожал плечами и повел их к новому правителю.
Архиепископ Колоредо стоял у роскошного бюро в Аудиенцзале, изучая большую карту, и знаком приказал Моцартам подождать в углу, пока он кончит. Граф фон Мельк, придворный канцлер и отец Барбары, показывал архиепископу границы его владений, и вид у архиепископа был недовольный. Оказалось, что княжество тянется в длину на 80 миль и в ширину на 40. В Вене ему обещали территорию больших размеров.
– Ваша светлость, но ведь наши соседи – Австрия и Бавария. Хорошо еще, что у нас не отобрали и того, что мы имеем.
Архиепископ умышленно не обращает на них никакого внимания, подумал Вольфганг; с их приходом тон его светлости стал подчеркнуто властным. Новый правитель хотел довести до их сознания каждое свое слово, дать им понять, кто тут настоящий хозяин, и тем самым дать почувствовать свое ничтожество. Граф Арко стоял в стороне, испытывая неловкость оттого, что поспешил пригласить Моцартов, хотя всего лишь выполнил приказание архиепископа, а Папа, хоть и делал непринужденный вид, застыл рядом с графом и молчал. Вольфганг пытался вспомнить мелодию, родившуюся у него в голове, пока они ждали в Рыцарском зале. Он рассердился и начал прислушиваться к разговору, что, по-видимому, соответствовало желанию Колоредо, поскольку тот ничуть не понизил голос при их появлении. Но при этом, не желая доставлять удовольствия архиепископу, Вольфганг притворился, будто занят своими мыслями.
– А как насчет ваших доходов, фон Мельк? – спрашивал Колоредо.
– Ваша светлость, доход нашей провинции составляет двести тысяч гульденов в год, – с гордостью ответил граф фон Мельк. – Двадцать тысяч гульденов выделяется на ваши личные расходы. И конечно, все доходы княжества находятся в вашем полном распоряжении.
– Мне это известно. Есть у нас постоянная армия?
– Случалось, мы набирали войско до восьми тысяч человек, но в последнее время такой необходимости не возникало.
– Ну, а если возникнет?
– Ваша светлость, мы не подвергались нападению с шестнадцатого века!
– А сейчас восемнадцатый. Сколько мы держим музыкантов?
– Восемьдесят, ваша светлость, когда они все на месте.
– Надо увеличить их число до ста. Но тем, кто находится в отъезде, мы платить не станем. – Не меняя сурового выражения лица, Колоредо отпустил канцлера.
Однако выражение его несколько смягчилось, когда он обратился к Моцартам. Архиепископ знаком приказал им приблизиться и объявил:
– Мы уже встречались в Риме, на аудиенции у его святейшества. Вы, разумеется, помните?
– Разумеется, ваша светлость! – подтвердил Леопольд, хотя ровно ничего не помнил. Вольфганг, тоже не помнивший этого обстоятельства, промолчал. Наступила пауза, пока они разглядывали друг друга.
Для архиепископа Колоредо Моцарты были не больше чем слугами, но слугами ценными, поскольку они пользовались известностью при европейских дворах. Отец держался с подобающей почтительностью, а мальчишка смотрел на него с равнодушием, граничащим с наглостью. Захвалили с ранних лет, подумал архиепископ, но улыбнулся, не желая выказывать свои истинные чувства.
Назначение его, видимо, не обошлось без нажима Вены, думал Леопольд, уверенный, что Колоредо не обладает необходимым для архиепископа благочестием. Как это он мог запамятовать, ведь Колоредо – старший сын императорского вице-канцлера, человека богатого и влиятельного и одного из главных советников Марии Терезии.
Вольфганга не обманывал сонный взгляд архиепископа из-под опущенных век, он понимал, что от этого взгляда ничто не ускользает. И чувствовал себя стесненно, хотя Колоредо жестом подозвал его к себе под благословение.
Поднявшись с колен, Вольфганг почувствовал себя еще более неуютно. Он был такой маленький. Стоя, Колоредо возвышался над ним, как башня. Казалось, он хотел заставить Вольфганга понять свое ничтожество. Глядя снизу вверх, Вольфганг подивился, какой он высокий. У архиепископа были узкие длинные кисти рук, худое продолговатое лицо и желтые непроницаемые глаза.
Граф Арко, до сих пор державшийся в стороне, вдруг сказал: – Господин Моцарт, вы первый из музыкантов удостоились чести быть представленным его светлости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266