ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Мы от нее проснулись, – сказал барон.
Вольфганг вдруг сообразил, что уже полночь, он писал, потеряв представление о времени. Пришлось принести свои извинения.
– Это нам следует просить прощения за беспокойство, – сказала госпожа д'Эпинэ. – Но я себя неважно чувствую.
У Гримма вид был скорее недовольный, чем смущенный. Он внимательно просмотрел новую сонату. Вольфганг из вежливости спросил:
– Каково ваше мнение, мсье?
– В ней столько горя и отчаяния, ее никто не купит, – саркастически заметил барон.
– А я надеялся, что она понравится. – Это лучшая из всех написанных мною сонат, подумал Вольфганг.
– Барона беспокоит, что соната не отвечает вкусу французов, – вставила госпожа д'Эпинэ.
– Другие сонаты я постараюсь сделать более доступными для широкой публики.
Пропустив мимо ушей слова Вольфганга, Гримм сказал, обращаясь к госпоже д'Эпинэ:
– Боюсь, нашему юному другу придется вернуться на службу в родной город.
– Но вы же сами пригласили меня сюда! – вспылил Вольфганг.
– Это была идея вашего отца. Мне ничего не оставалось, как с ним согласиться. А вы не сумели добиться успеха. Это же совершенно очевидно.
Вольфганг посмотрел на госпожу д'Эпинэ, ища у нее поддержки, но та хранила молчание.
– Что мне написать господину Леопольду? Он без конца меня спрашивает, каковы ваши перспективы. Я до сих пор не ответил, но должен сделать это в ближайшее время, хотя бы из простой вежливости.
У барона, видимо, разыгралась подагра, решил Вольфганг, слишком уж резкий он взял тон. На госпоже д'Эпинэ был ее любимый красный атласный пеньюар, в руке – дорогой красный китайский веер, и Вольфганг усомнился, действительно ли их разбудила музыка.
– Если вы не желаете возвращаться в Зальцбург, я уверен, вам больше повезет в Мюнхене и Мангейме. Как-никак вы немец.
– Мсье, вы обращаетесь со мной так, словно мне все еще семь лет – сколько было, когда вы меня впервые узнали.
– Вы и есть несмышленое дитя!
– Потому что я поверил Легро, герцогу, Новерру? Они ведь французы.
– Не вижу связи.
– Французы – ослы, ничего не смыслящие в музыке. Все идущие в Париже оперы сочинены иностранцами – Глюком, Пиччинни, Бахом.
– Но не Моцартом.
– К счастью! Французский язык придуман дьяволом. Для музыки он совершенно непригоден. И поют французы из рук вон плохо. Я не могу слушать, как француженки исполняют итальянские арии. Когда они поют французские песенки – куда ни шло, но губить прекрасную музыку – это ужасно!
– Вы все высказали?
– Слава богу, если мне удастся выбраться из Парижа, не испортив свой вкус.
– Однако ваша симфония написана во французском стиле, – заметил Гримм.
– От этого она не выиграла. Публика – что стадо. Мне нужно написать шесть сонат на продажу. Как только за них заплатят и я получу остаток денег от Легро и герцога, я отдам вам долг – десять луидоров.
– Пятнадцать. Во всяком случае, будет пятнадцать к тому времени, как я оплачу ваш отъезд. Здесь вы больше ничего не получите за свою музыку. Ваше положение хорошо известно в Париже. Никому ваша музыка не нужна.
Значит, причина в деньгах! Вольфганг сказал:
– Если желаете, я могу уехать немедленно.
– О, никакой спешки нет. Я просто хотел, чтобы вы трезво представили себе истинное положение дел.
– Благодарю вас, господин барон. Как только я смогу отдать вам долг, получив деньги за сонаты, я уж сам решу, как мне поступить. Поеду туда, где меня оценят.
Все трое вежливо раскланялись, словно присутствовали па торжественной церемонии, и пожелали друг другу спокойной ночи.
Но Вольфганг не мог заснуть. Не в силах побороть тягостное настроение, он взял пьесу Никола Дезеда, которую так любил, и написал на нее девять вариаций, назвав: «Ah, vous dirais-je, Маman» Ах, я сказал бы Вам, Мама (франц.).
. Вариации получились столь нежны, что не могли нарушить самый чуткий сон, они успокаивали, как колыбельная песнь. Произведение это Вольфганг продавать не собирался. Он написал его для себя, ни для кого больше.
Ни одна из сочиненных Вольфгангом шести сонат не продалась. Легро попросил его переписать вторую часть симфонии, утверждая, что она станет доступнее для понимания, и Вольфганг согласился, но остатка гонорара так и не дождался. Он сделал попытку увидеться с герцогом де Гинем, но на сей раз к нему не вышла даже экономка. Когда Папа сообщил, что скончался Лолли и Колоредо согласился на все условия, которые он ему поставил через Буллингера, за исключением некоторых мелочей, Вольфганг понял: отец ждет от него согласия, – хотя возвращаться в Зальцбург по-прежнему не хотел.
Но положение, судя по письму Папы, по-видимому, изменилось к лучшему.
«Благодаря дипломатическим способностям и настойчивости старания мои увенчались успехом. Мне дают жалованье Лолли – пятьсот гульденов в год, и я должен буду исполнять его обязанности в качестве вице-капельмейстера, а ты получишь те же пятьсот гульденов и место концертмейстера и соборного органиста, а кроме того, будешь помогать мне. Архиепископ также согласился отпускать тебя раз в два года в Италию – писать там оперу, или в любое другое место по твоему желанию: Мангейм, Вену или Мюнхен. Он извинился, что не имеет возможности в настоящее время назначить тебя капельмейстером, но сказал, что со временем ты обязательно займешь этот пост.
Все в Зальцбурге искренне радуются твоему возвращению, в особенности графиня Лютцов, которая стала пользоваться огромным влиянием на Колоредо; она ведет себя так, словно твое назначение – ее победа.
Но никто не ждет тебя с большим нетерпением, чем твои любящие отец и сестра. Я знаю, это было заветной мечтой нашей милой Мамы, чтобы все мы соединились, и как можно скорее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266
Вольфганг вдруг сообразил, что уже полночь, он писал, потеряв представление о времени. Пришлось принести свои извинения.
– Это нам следует просить прощения за беспокойство, – сказала госпожа д'Эпинэ. – Но я себя неважно чувствую.
У Гримма вид был скорее недовольный, чем смущенный. Он внимательно просмотрел новую сонату. Вольфганг из вежливости спросил:
– Каково ваше мнение, мсье?
– В ней столько горя и отчаяния, ее никто не купит, – саркастически заметил барон.
– А я надеялся, что она понравится. – Это лучшая из всех написанных мною сонат, подумал Вольфганг.
– Барона беспокоит, что соната не отвечает вкусу французов, – вставила госпожа д'Эпинэ.
– Другие сонаты я постараюсь сделать более доступными для широкой публики.
Пропустив мимо ушей слова Вольфганга, Гримм сказал, обращаясь к госпоже д'Эпинэ:
– Боюсь, нашему юному другу придется вернуться на службу в родной город.
– Но вы же сами пригласили меня сюда! – вспылил Вольфганг.
– Это была идея вашего отца. Мне ничего не оставалось, как с ним согласиться. А вы не сумели добиться успеха. Это же совершенно очевидно.
Вольфганг посмотрел на госпожу д'Эпинэ, ища у нее поддержки, но та хранила молчание.
– Что мне написать господину Леопольду? Он без конца меня спрашивает, каковы ваши перспективы. Я до сих пор не ответил, но должен сделать это в ближайшее время, хотя бы из простой вежливости.
У барона, видимо, разыгралась подагра, решил Вольфганг, слишком уж резкий он взял тон. На госпоже д'Эпинэ был ее любимый красный атласный пеньюар, в руке – дорогой красный китайский веер, и Вольфганг усомнился, действительно ли их разбудила музыка.
– Если вы не желаете возвращаться в Зальцбург, я уверен, вам больше повезет в Мюнхене и Мангейме. Как-никак вы немец.
– Мсье, вы обращаетесь со мной так, словно мне все еще семь лет – сколько было, когда вы меня впервые узнали.
– Вы и есть несмышленое дитя!
– Потому что я поверил Легро, герцогу, Новерру? Они ведь французы.
– Не вижу связи.
– Французы – ослы, ничего не смыслящие в музыке. Все идущие в Париже оперы сочинены иностранцами – Глюком, Пиччинни, Бахом.
– Но не Моцартом.
– К счастью! Французский язык придуман дьяволом. Для музыки он совершенно непригоден. И поют французы из рук вон плохо. Я не могу слушать, как француженки исполняют итальянские арии. Когда они поют французские песенки – куда ни шло, но губить прекрасную музыку – это ужасно!
– Вы все высказали?
– Слава богу, если мне удастся выбраться из Парижа, не испортив свой вкус.
– Однако ваша симфония написана во французском стиле, – заметил Гримм.
– От этого она не выиграла. Публика – что стадо. Мне нужно написать шесть сонат на продажу. Как только за них заплатят и я получу остаток денег от Легро и герцога, я отдам вам долг – десять луидоров.
– Пятнадцать. Во всяком случае, будет пятнадцать к тому времени, как я оплачу ваш отъезд. Здесь вы больше ничего не получите за свою музыку. Ваше положение хорошо известно в Париже. Никому ваша музыка не нужна.
Значит, причина в деньгах! Вольфганг сказал:
– Если желаете, я могу уехать немедленно.
– О, никакой спешки нет. Я просто хотел, чтобы вы трезво представили себе истинное положение дел.
– Благодарю вас, господин барон. Как только я смогу отдать вам долг, получив деньги за сонаты, я уж сам решу, как мне поступить. Поеду туда, где меня оценят.
Все трое вежливо раскланялись, словно присутствовали па торжественной церемонии, и пожелали друг другу спокойной ночи.
Но Вольфганг не мог заснуть. Не в силах побороть тягостное настроение, он взял пьесу Никола Дезеда, которую так любил, и написал на нее девять вариаций, назвав: «Ah, vous dirais-je, Маman» Ах, я сказал бы Вам, Мама (франц.).
. Вариации получились столь нежны, что не могли нарушить самый чуткий сон, они успокаивали, как колыбельная песнь. Произведение это Вольфганг продавать не собирался. Он написал его для себя, ни для кого больше.
Ни одна из сочиненных Вольфгангом шести сонат не продалась. Легро попросил его переписать вторую часть симфонии, утверждая, что она станет доступнее для понимания, и Вольфганг согласился, но остатка гонорара так и не дождался. Он сделал попытку увидеться с герцогом де Гинем, но на сей раз к нему не вышла даже экономка. Когда Папа сообщил, что скончался Лолли и Колоредо согласился на все условия, которые он ему поставил через Буллингера, за исключением некоторых мелочей, Вольфганг понял: отец ждет от него согласия, – хотя возвращаться в Зальцбург по-прежнему не хотел.
Но положение, судя по письму Папы, по-видимому, изменилось к лучшему.
«Благодаря дипломатическим способностям и настойчивости старания мои увенчались успехом. Мне дают жалованье Лолли – пятьсот гульденов в год, и я должен буду исполнять его обязанности в качестве вице-капельмейстера, а ты получишь те же пятьсот гульденов и место концертмейстера и соборного органиста, а кроме того, будешь помогать мне. Архиепископ также согласился отпускать тебя раз в два года в Италию – писать там оперу, или в любое другое место по твоему желанию: Мангейм, Вену или Мюнхен. Он извинился, что не имеет возможности в настоящее время назначить тебя капельмейстером, но сказал, что со временем ты обязательно займешь этот пост.
Все в Зальцбурге искренне радуются твоему возвращению, в особенности графиня Лютцов, которая стала пользоваться огромным влиянием на Колоредо; она ведет себя так, словно твое назначение – ее победа.
Но никто не ждет тебя с большим нетерпением, чем твои любящие отец и сестра. Я знаю, это было заветной мечтой нашей милой Мамы, чтобы все мы соединились, и как можно скорее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266