Огастас Мальтрейверс - 6

«Книга мертвого гения»: Центрполиграф; Москва; 1995
ISBN 5-7001-0236-6
Аннотация
Мерзкие вещи творятся в деревне Медмелтон: нераскрытое злодейское убийство, совершенное год назад, а теперь череда странных и весьма тревожных событий, которые связаны с растущим на церковном дворе Древом Лазаря. Чтобы докопаться до истины, Мальтрейверсу приходится снять немало наслоений лжи, однако раскрытая тайна несет в себе угрозу жутких и страшных последствий. Роман «Древо Лазаря» — это подлинное открытие современного британского детектива.
Авторское примечание
В действительности деревни Медмелтон нет ни в Девоне, ни в каком-либо другом районе Англии, из чего следует, что и люди, изображенные на этих страницах, тоже на самом деле не существуют.
Посвящается Мишель и Роне

Глава 1
Все лето сенсационные заголовки в прессе о трупе мужчины, обнаруженном в Медмелтоне, привлекали сюда бесчисленных, хотя и нежеланных гостей. Следуя черно-белому знаку на двухполосном шоссе между Эксетером и Плимутом, они двигались почти три мили по узкой проселочной дороге в долине, с мрачной настойчивостью издавая сигналы, тащились через церковный двор, фотографировались на том месте, где было обнаружено тело, и покупали напитки в «Вороне», возбужденно озираясь, будто кто-то из завсегдатаев бара мог оказаться убийцей. Но уезжали разочарованными, и никто не возвращался вновь. Деревенские жители возмущались этими наездами, а попытки любопытствующих найти коттедж, который снимал убитый, сталкивались с притворным неведением, настойчивые расспросы вызывали враждебность, переходящую нередко в грубый отпор. Поскольку никто не был арестован, ажиотаж постепенно утих, поток любопытных иссяк, и Медмелтон вернулся к привычному, не нарушаемому веками образу жизни и одиночеству среди фермерских полей, развесистых деревьев и низких, плотно обступающих его гор. Другие деревни в Девоне, наоборот, стремились привлечь, туристов своими историческими церквами, магазинами подарков и чайными; Медмелтон же желал одного — вернуться к своей безвестности. И когда Огастас Мальтрейверс, более чем через год после совершенного убийства, сделал в последний день сентября поворот, повинуясь дорожному знаку, он был первым за несколько последних недель чужаком, проехавшим по здешней проселочной дороге.
Зажатая с обеих сторон живой изгородью густого боярышника вдвое выше машины, дорога была узкой, по ней мог проехать только один автомобиль, и в одном месте Мальтрейверсу пришлось свернуть на обочину, чтобы пропустить трактор. Он помахал рукой трактористу, но вместо ответа наткнулся на взгляд, в котором сквозили не то удивление, не то подозрительность. Дорога раздваивалась, петляла и поднималась вверх, проходя под низко нависшими проводами, объединяющими электрические столбы в застывшую процессию. Потом дорога снова пошла вниз, и в поле зрения появился, словно чаша в долине, Медмелтон. Мальтрейверс остановился около старенького коттеджа и вышел из машины, чтобы осмотреться. Самым большим зданием тут была церковь, квадратная саксонская башня, утопающая в чаще толстых тисов и высоких медных буков; прямо внизу дорога пересекала Ней, сверкающую неглубокую речушку, небольшой приток Тейны. Далее дорога, заметил гость, опять поднималась вверх между вспаханными темно-красными полями и исчезала где-то в направлении к морю. Около церкви, сразу за речкой, старые коттеджи огораживали открытый зеленый луг, на котором более новые постройки образовали нечто вроде приметного пятна, расходящегося дальше, в поля. Единственным признаком жизни в это дневное время было пасущееся на краю долины стадо. Под янтарными лучами осеннего солнца казалось, что местечко, подобное этому, не может быть растревожено чем-то более драматичным, чем склока в женском учебном заведении или соревнование по метанию дротиков с командой из соседней деревни. Но, даже не говоря об убийстве, в письме Стефана Харта содержались какие-то странные намеки на нечто зловещее, а Мальтрейверса, уравновешенного, умудренного жизнью лондонца, нельзя было заподозрить в избытке воображения. Харт спрашивал, сможет ли он принять приглашение погостить у них с Вероникой и разобраться своим трезвым умом в деле, которое в лучшем случае может оказаться смешным, а в худшем — страшным. Мальтрейверс щурил глаза в солнечных лучах цвета патоки, пытаясь разглядеть место, куда ему следовало направиться.
— Добрый день.
Из-за густой стены сада, расположенного перед коттеджем, неожиданно вышла женщина лет пятидесяти, в рабочих брюках и рубашке из грубой бумажной ткани. Очевидно, изящная в юности, теперь она обрела зрелые, но все еще пропорциональные формы. Удлиненное овальное лицо шлемом обрамляли пепельно-светлые волосы.
— Здравствуйте, — сказал он, — простите, я не заметил вас.
— Я была за стеной. — Рукой с зажатой в ней садовой лопаткой женщина указала вниз. — Выпалывала сорняки. Я слышала, как остановилась машина, и подумала, что вы можете зайти сюда.
— Нет, я просто наслаждался пейзажем. Приехал навестить друзей. Не скажете ли вы, как найти коттедж «Сумерки»? Знаю только, что он около церкви.
— Коттедж Стефана и Вероники? — Женщина прошла к деревянным воротам, открыла их и, встав за спиной Мальтрейверса, снова показала лопаткой: — Пересеките ручей, а потом сразу же поворачивайте направо. Отсюда не видно. «Сумерки» — последний дом на этом пути.
— Спасибо. — Теперь, стоя близко к ней, он мог разглядеть ее глаза: один был карий, другой — зеленый. — Ясно, что тот, кто родился в Медмелтоне, должен это знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70