Для того, чтобы лиц,
нарушивших этот принцип, можно было привлечь к ответственности на законном
основании, в Уголовный Кодекс включена статья 16-я об аналогии. Текст этой
статьи следующий:
"Если то или иное общественно-опасное действие прямо не предусмотрено
настоящим Кодексом, то основание и пределы ответственности за него
определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают
наиболее сходные по роду преступления"².
На основании этой статьи любое действие или бездействие советского
гражданина или иностранца, проживающего в Советском Союзе, может быть
признано советской юстицией общественно-опасным, т. е. превращено в
преступление, несмотря на то, что оно прямо не предусмотрено
соответствующими статьями советского Уголовного Кодекса.
Чтобы характеристика советского Уголовного Кодекса была полной,
необходимо обратить внимание еще на статью 7-ю и на комментарии к ней,
помещенные в отделе Уголовного Кодекса "Постатейные материалы". Из текста
статьи следует, что меры социальной защиты могут применяться не только в
отношении лиц, совершивших общественно-опасные действия, но и в отношении
"представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей
прошлой деятельности"³. Следовательно, любое лицо может быть осуждено только
на том основании, что оно будет признано социально-опасным, без всякого
установления его конкретной вины. Правда, комментарии к этой статье
ограничивают меры, применяемые к этим лицам, "только ссылкой или высылкой".
Но это относится только лишь к судам: административные органы в своих
решениях этими комментариями не ограничены.
В 30-х годах работали так называемые "милицейские тройки", созданные
при всех областных управлениях милиции, ссылавшие в лагери сотни тысяч людей
как "социально-опасный элемент" (СОЭ) на основании статьи 35-й Уголовного
Кодекса (проституция, люди без определенных занятий, совершавшие ранее
какие-либо преступления и отбывшие срок наказания и т. д.), где критерием
служило не совершенное преступление в данный момент, а поведение в прошлом⁴.
Подавляющее большинство осужденных этой категории были крестьяне,
уклонившиеся от коллективизации и переселившиеся в город без документов.
Руководствуясь этими же принципами, действовали Коллегии ОГПУ, а сейчас
так же поступает "Особое Совещание" Министерства Внутренних Дел с тем только
отличием от "милицейских троек", что оно осуждает лишь "контрреволюционный
элемент" (КРЭ).
Интересно проследить эволюцию применения мер воздействия на лиц,
нарушивших нормы уголовного законодательства в СССР.
Сразу же после окончания гражданской войны в Советском Союзе стал
проводится в жизнь принцип, гласивший, что в СССР нет наказаний, а есть
только меры социальной защиты советского государства от неустойчивых
элементов, случайно попавших на преступный путь, которых нужно не
наказывать, а исправлять путем перевоспитания. В соответствии с этим в 4-м
разделе Уголовного Кодекса РСФСР (в редакции 1922 и 1926 гг.) говорится
только о мерах социальной защиты, а не о наказаниях, применяемых в отношении
лиц, совершивших правонарушения; само же слово "преступление" исключается.
Тогда же тюрьмы были переименованы в исправительно-трудовые дома. Был издан
специальный Исправительно-трудовой Кодекс, регулирующий правила содержания
лишенных свободы в местах заключения. Согласно его статьям, на заключенных
были распространены почти все права, предоставляемые трудящимся Кодексом
Законов о труде (8-часовый рабочий день, оплата за труд, предоставление
отпуска и т. д.). Заключенным по законам этого Кодекса при условии хорошего
поведения предоставляли отпуск домой для свидания с семьей, крестьян
отпускали для уборки урожая и т. п. "Максимального своего развития эта
система не наказания, а исправления достигла к концу нэпа. 26 марта 1928
года ВЦИК и СНК в своем постановлении признали нецелесообразным применять
краткосрочное лишение свободы на срок до одного года, и в связи с этим было
произведено изменение статьи 28-й Уголовного Кодекса⁵. Одновременно было
предложено судам по всем статьям, предусматривающим лишение свободы на срок
до одного года, заменять лишение свободы исправительно-трудовыми работами.
Это было кульминационным пунктом осуществления принципа воспитания, а не
наказания. При этом необходимо отметить, что исправительно-трудовые работы,
как правило, осужденные должны были отбывать по месту работы, и только в том
случае, если это особо оговорено судом, отбывание исправительно-трудовых
работ происходило по указаниям органов исправительно-трудовых учреждений. У
лиц, отбывающих исправительно-трудовые работы по месту работы, из их
заработной платы обычно вычиталось 20 -- 25 процентов⁶. В этот период
условно-досрочное освобождение применялось очень широко⁷; осужденные обычно
отбывали не больше половины срока, определенного приговором, а часто только
одну треть или даже четверть срока. Освобождение производилось следующим
образом: сначала день работы зачитывался, при условии перевыполнения плана,
за два дня срока заключения, а когда, в результате зачетов, срок отбытого
заключения достигал половины срока приговора, заключенный условно-досрочно
освобождался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41