Брэди смотрел на нее, и ему казалось, словно на его глазах сияющее совершенством лицо прорезал безобразный шрам.
– Попытайся понять, Марисса…
Дрожащей рукой она отвела назад растрепавшиеся волосы.
– Вы уже не раз повторили эту фразу, Брэди. Она даже успела мне надоесть. Сделайте одолжение, избавьте меня от нее.
Брэди протянул руку, но небрежно опустил ее, не прикоснувшись к Мариссе.
– Простите. Мне, правда, очень жаль. Но иначе поступить я не могу. Я делаю это для вашего же блага.
В ее глазах на мгновение вспыхнул и погас странный огонек.
– Мне кажется, эту последнюю фразу я часто слышала в детстве от матери. И тогда она не вызывала у меня особого удовольствия. Всего хорошего, я пошла наверх.
Гроза рыскала по горам весь вечер. Она то подкрадывалась к самому дому, внезапно разражаясь неукротимой злобой, то вдруг равнодушно отступала, чтобы пройтись по окрестностям и, отдохнув, с новой силой наброситься на многострадальный лес, совершенно промокший.
Все это время Марисса просидела в спальне, где ее одиночество скрашивал только добродушный Роден. Как ни странно, переживания Мариссы развивались наперекор приливам и отливам стихии. Когда громыхание почти сливалось с заревом молнии, свидетельствуя об опасной близости грозы, на душе у Мариссы становилось спокойнее, может быть, от того, что все эмоции меркли в страхе перед бурей. Зато в минуты затишья чувства Мариссы начинали бушевать с такой силой, что за ними едва могла угнаться природа, обуреваемая этим своим жалким гневом.
Неоднократно обо всем передумав, все заново пережив, Марисса в изнеможении опустилась на низенькую табуреточку, придвинув ее к огню, и устремила немигающий взор на лениво теплившееся пламя догорающих поленьев.
Она отдавала себе отчет в том, что своим слишком откровенным поведением породила неловкость, отдалившую ее от Брэди. Проявив вообще-то несвойственную ей смелость, Марисса шокировала Брэди и поплатилась за это: между ними выросла стена. Нежные, доверительные отношения ушли в прошлое. Неужели навсегда?
Около восьми часов, постучав, в комнату вошел Брэди.
– Я принес вам ужин, – объявил он.
Это известие заинтересовало только простодушного Родена. Марисса, совсем забывшая про еду, равнодушно посмотрела на поднос.
– Вам не следовало беспокоиться. Я не голодна.
Брэди поставил поднос на край кровати.
– Вам надо хорошо питаться, – поучительно заметил он.
Засунув руки глубоко в карманы джинсов, он обвел спальню взглядом. Ему хотелось что-то сказать этой женщине. Точнее, он должен был что-нибудь ей сказать. Но обычные дежурные фразы совершенно вылетели у него из головы. А серьезные слова лишь запутали их и так сложные отношения.
В конце концов Брэди остановил свой выбор на незатейливом вопросе:
– У вас все в порядке? Я хочу сказать, может быть, вам что-то нужно? – добавил он, заметив, что вступительная фраза прозвучала невыносимо банально.
– У меня все прекрасно и мне ничего не нужно, – безжизненным тоном говорящей куклы произнесла Марисса.
Он был неприятно поражен ее холодностью. Руки в карманах сами сжались в кулаки.
– Я буду у себя в мастерской, – добавил Брэди. – Если вам что-нибудь понадобится, откройте дверь и пошлите за мной Родена.
Постояв у кровати, он вышел, не дождавшись ответа.
Марисса не могла заставить себя прикоснуться к еде.
Через час она спустилась на кухню и поставила на стойку поднос с нетронутым ужином.
Марисса подошла к окну. В некотором отдалении она заметила освещенные окна пристройки. Наверное, это и была мастерская Брэди. Обведя равнодушным взглядом окрестности, она направилась к лестнице и стала тяжело подниматься в спальню.
Вокруг свирепствовала буря. Громовые раскаты угрожали разорвать барабанные перепонки, молнии сверкали в небе одна за другой, ярче, чем днем, освещая окрестности. Боже, а она совсем одна! Но ведь раньше с ней кто-то был! Какой-то мужчина… Где же он? Почему он ей не помогает?
Она свернулась калачиком, прижимая руки к животу. Какая жуткая, нечеловеческая боль! В невыразимом ужасе она стала звать на помощь. Она понимала, что ждать спасения неоткуда. Но в ней говорило, вернее кричало, отчаяние безысходности. Она обливалась слезами. Ветер бил по металлической крыше. Сверкали огни. Завывали сирены. Ну почему он бросил ее здесь одну?
А теперь она в ловушке. В ловушке…
Кто-то тряс ее за плечо.
– Очнитесь, Марисса! Очнитесь! Вам приснился плохой сон.
Голос Брэди пробился к ее сознанию через шум дождя и грозовые раскаты.
Открыв глаза и увидев, как над ней склоняется Брэди, Марисса сквозь слезы улыбнулась от счастья.
– Слава Богу, вы пришли!
От его сильного, обнаженного по пояс тела веяло теплом. Марисса инстинктивно потянулась и прильнула к нему. Он поцеловал ее в макушку.
– Все прошло. Вы в безопасности. Это был лишь сон.
Марисса замерла, уткнувшись лицом в его крепкую шею, как это делают дети. Она тревожно прислушивалась к отдаленным раскатам грома.
– Значит, гроза была… – прошептала она.
– Да. Час бушевала прямо над нашей головой, а потом скатилась в долину. По-моему, в ближайшие дни она не вернется.
Марисса отодвинулась, вытирая рукавом рубашки испуганные, заплаканные глаза.
– Вы не поняли: в моем сне тоже была гроза.
Брэди ласково провел ладонью по ее щекам, стирая остатки слез.
– Это вполне естественно. Оказавшись в плену у темного леса, продираясь в одиночку между деревьями, вы натерпелись такого страха! Помните, вы никак не могли попасть внутрь, в тепло…
Марисса судорожно схватила его за широкое запястье, словно Брэди мог удержать ее от погружения в новую волну кошмара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50