Боюсь, Бенджамин не оценит, если я заявлюсь в его кабинет в одном норковом манто. Лично я обожаю такие штучки. Впрочем, Бенджамин такой ханжа. Я позвонила Саре.— О дорогая, я так расстроена, что даже слов не нахожу.— А я из-за тебя расстроена, — кисло откликнулась Сара. — Что ты вынуждена терпеть такого мужа.— Не стоит волноваться. Он сам не свой из-за вчерашнего. Беднягу так замучила совесть, что он решил купить мне Соболью шубку.— В этом году их носят только в Париже.Сара, конечно, стерва, но перестервозить меня — шалишь!— Почему бы тебе не подарить такую Аллену?Сара холодно рассмеялась.— С тобой не соскучишься, Фонтэн. Посмотрим, может быть, я так и сделаю.Мы распрощались, и я позвонила Бенджамину в кабинет.— Да, что тебе? Я занят.Из-за такого премерзкого ответа я даже на миг засомневалась, не отказаться ли от шубки, чтобы только заставить этого грубияна умолять меня о прощении. Но только на миг — ради соболя можно немного потерпеть.— Ты все еще сердишься?— Что тебе нужно, Фонтэн? Мне некогда.— Мне нужны деньги, милый…— Поговори с моей секретаршей — она тебе выдаст.— Мне нужно двадцать тысяч. Молчание. Потом:— Двадцать тысяч долларов?— Да, милый. Я присмотрела потрясающую соболью шубку и еще кое-какие мелочи.— Но я только что подарил тебе белую норку.— Знаю, милый, но мне так нужен соболь.— Нет, Фонтэн. Вернемся к этому позже.— Что значит «нет, Фонтэн»? — Я вся тряслась от ярости.— До свиданья. — Он положил трубку. Я тут же перезвонила.— У мистера Халеда важное совещание — он просил, чтобы его не беспокоили, — ответила секретарша, несколько смущенная, как мне показалось.— Но это миссис Халед.— Мне очень жаль, но мистер Халед подчеркнул — никаких исключений.Я швырнула трубку. Как он смеет! Мерзавец! Теперь его наглость обойдется ему куда дороже — одной собольей шубкой я уже не ограничусь. Глава 26. ТОНИ Все-таки я подлец. Надо было сказать Иану Теину, чтобы забирал свою дурацкую потаскуху с собой, и наплевать на то, что это могло бы повредить нашей сделке. Если сделка зависит от того, что надо трахнуть одну из его содержанок, то грош ей цена.А я вот не удержался и трахнул. И откуда у меня уверенность, что он и впрямь даст деньги?Я чувствовал себя последним негодяем. От Дианы я уже избавился — еле-еле выгнал. До чего она мерзкая, грязная! Да и я немногим лучше — лежал как бревно, позволяя ей делать со мной все, что заблагорассудится. Ладно, по крайней мере сам я к ней не прикасался.Я уже твердо решил, что женюсь на Александре. Это сверхсерьезный шаг, я понимаю, но я в самом деле люблю ее, очень люблю. Убить готов любого подонка, которому взбрело бы в голову к ней подъезжать.А положение между тем довольно щекотливое. Мне предстоит расстаться и с Фонтэн и с «Хобо». Господи, если Александра узнает про меня и Фонтэн, все будет кончено. Она такая чистая и доверчивая… Даже не могу поверить, что она моя! Моя!Пожалуй, пора вставать. Оденусь и приглашу малышку Алекс на ленч. Правда, у меня нет ее служебного телефона. Надо было узнать вчера вечером. Ничего, возможно, ее подружка еще дома.Я набрал их номер, но никто не ответил. Проклятье! Я даже не мог вспомнить название фирмы, в которой работала Алекс. Уже полдень, значит, мне придется ждать до половины шестого или до шести, пока она придет домой.В три часа я встречаюсь с Ианом Теином. Может, удастся вытащить на ленч Сэмми?Сэмми тоже не отвечал, но зато я отыскал Хэла с Франклином в их излюбленном кофейном баре, очень симпатичном местечке, где можно торчать хоть целый день, пялясь на праздных американских туристов.Хэл сказал:— Слушай, браток, у меня тут завертелось потрясающее дельце. Помнишь Мамми? Так вот, ее старик перед тем, как откинуть копыта, вложил уйму денег в одну римскую кинокомпанию. Компания сейчас на грани краха, Мамми выкупает контрольный пакет, а я становлюсь директором. Завтра мы вылетаем в Рим. Здорово, да? Если будешь себя хорошо вести, я приглашу тебя на съемки — мордашка у тебя вполне подходящая.Ох уж этот Хэл со своими грандиозными проектами. В самый последний миг они почему-то прогорают, по его вине, заметьте.— Прекрасно, Хэл, теперь ты будешь большим человеком.— Я и так уже большой человек, малыш, — усмехнулся он, провожая взглядом двух американок в норковых манто. Хэл никогда не дремлет — высматривает добычу.— А что у тебя нового, Тони? Как там мой город?— Замечательно, Хэл, я от него в восторге.— В один прекрасный день я вернусь туда. Вот только сколочу капиталец. В Нью-Йорке нужно преуспевать, малыш, в противном случае ты — ноль.Подскочила знакомая официанточка, которая всегда млеет при виде меня.— Доброе утро, мистер Блейк. Вам — как обычно?— Да, милочка, смотри только, чтобы яйца не переварились.Она лукаво улыбнулась.— Поздравляю, ваш клуб опять сегодня на первых полосах газет.— Что? — вылупился я.— Ах, да, — встрял Хэл. — Ты что, не видел? Искупали в дерьме беднягу Стива Скотта.— Вот как? — Я шлепнул официантку по задику. Похоже, под тоненькой синей юбочкой и белым фартучком ничего не было. — Сделай одолжение, приволоки мне газеты.— Постараюсь, мистер Блейк. Сейчас у нас наплыв посетителей…Но пару минут спустя она вернулась с тремя утренними газетами. Я быстро пробежал их. Стив Скотт безраздельно царил на первых полосах. Заголовки вопили о его тайном браке. Я прочитал первую заметку.«Стив Скотт (23 года) признался вчера в лондонской дискотеке» Хобо «, что на прошлой неделе тайно сочетался браком с актрисой и танцовщицей Кэролайн Ингленд (23 года). Стив Скотт прославился два года назад, когда его пластинка» Лори-бэби» взлетела на первую строчку хит-парада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68