— Привет, крошка! Как дела?— О, Тони, как хорошо, что вы позвонили! Да еще из Америки. Мне уже гораздо лучше, спасибо. Мне так стыдно за вчерашнее.Я начинал тихонько таять.— Выбросьте это из головы. Я сам виноват, что повел вас на такую дурацкую вечеринку. Чем занимаетесь?— Вообще-то я уже в постели.— Лучше места не сыскать, — пошутил я, представляя Александру в розовой ночнушке и с распущенными волосами. Тут я краешком глаза заметил, что шоколадная красавица, покончив с волосами, продвигается к двери. Прикрыв микрофон, я шепнул:— Запишите номер своего телефона. И тут же добавил в трубку:— Я уже соскучился.Я и вправду соскучился. Девушка нацарапала на спичечном коробке имя Норма и телефонный номер и швырнула коробок мне.Александра молчала.— Я говорю, что соскучился, — повторил я.— Я поняла, — еле слышно прошелестела она.— Ну?— Что «ну»?— А вы соскучились?— Не знаю. То есть я хочу сказать, что мы только вчера расстались, и к тому же мы еще так мало знакомы. — Она примолкла. Потом добавила:— Вообще-то я тоже соскучилась.Мое сердце так и подпрыгнуло.— Я скоро вернусь, и тогда мы познакомимся поближе. Ведите себя прилично.— Хорошо.До чего у нее прелестный выговор!— До свидания!Я положил трубку. Жизнь все-таки клевая штука. Я полюбовался на себя в зеркало. Здорово, только загара не хватает. Может, Фонтан согласится вывезти меня на несколько денечков во Флориду.Я вернулся в гостиную и разыскал Фонтан, которая вела светскую беседу. Ее безукоризненная британская речь разносилась по всей комнате Увидев меня, она сказала — Ах, вот ты где! Пойдем, нам пора.Фонтэн была уже не столь дружелюбна, как час назад. Вечно с ней так: то ее в жар бросает, то в холод. Может, она стыдится моего общества, считает, что я для нее недостаточно хорош? Как потрахаться, так гожусь в самый раз, а как пойти со мной к друзьям, так типа рылом не вышел! Я насупился.Фонтэн вызывающе посмотрела на меня. Мы вышли.В машине она завела:— Знаешь, Тони, тебе все-таки не следует так заглядываться на кинозвезд. Мне казалось, что ты уже должен привыкнуть к знаменитостям.Это я-то заглядываюсь на кинозвезд! У меня от злости язык присох к гортани! Кто угодно, только не я!Фонтан забарабанила длинными ногтями по изящной золоченой сумочке (золото, сами понимаете, — настоящее) и добавила:— Ты вел себя как последний болван с Саламандой. Как какой-то мальчишка, который звезду в глаза не видел. Кстати, еще каких-то пять лет назад она была стриптизершей, и любой желающий мог поиметь ее за десять долларов.Я твердо усвоил один жизненный урок: никогда нельзя спорить с женщиной, когда она злословит о своей сопернице.— Да, ты права, — сдержанно согласился я. Да и к чему мне было пререкаться?Фонтэн, надо отдать ей должное, быстро сменила гнев на милость:— Не забывай — здесь ты на каждом шагу будешь натыкаться на знаменитостей. Не заводи разговор про их работу — в здешнем обществе это не принято.Вот глупая корова! Я зевнул и сказал:— Хорошо бы нам прошвырнуться во Флориду.Фонтан пропустила мои слова мимо ушей.Мы подкатили к огромному многоквартирному дому, и швейцар, высунув язык от усердия, кинулся помогать ее сиятельству выйти из машины.— Здесь живут мои самые близкие нью-йоркские друзья, — предупредила Фонтэн. — Сара и Аллен Гранты. Чудесная пара. Постарайся не поставить меня в неловкое положение.Интересно, чего она боялась — что я написаю на ковер, что ли?Апартаменты на первом этаже поразили меня роскошью. Высоченные потолки, простор, кругом понатыканы античные статуи, чучела животных, кадки с комнатными растениями. Я аж облизнулся, представив, как можно было бы здесь развернуться.А вот и хозяйка — личико худенькое-прехуденькое, волосы черные, зачесаны назад, а кожа — белоснежная! Худоба поразительная, словно бедняжка изводила себя годами. Они с Фонтэн поцеловались, окинув друг дружку оценивающим взглядом. Потом Фонтэн сказала:— Сара, я хочу познакомить тебя с Тони. Его прислал Бенджамин.Господи, она произнесла это таким тоном, словно речь шла о бандероли! Сара пристально посмотрела на меня. Ее черные глаза впились в меня, как буравчики. Губы тонкие, в ярко-красной помаде. На вид лет сорок. Если вас привлекают скелетообразные дамочки не первой молодости, то Сара Грант — просто нокаут! У меня же вкус иной. Сара перевела взгляд на Фонтэн, улыбнулась и сказала:— Какой приятный сюрприз. Фонтэн улыбнулась в ответ.— Не сомневаюсь.Сара взяла ее под руку и повела к бару, оставив меня стоять столбом.На диванах вдоль стен сидели люди, четверо или пятеро. Один из мужчин поднялся и подошел ко мне. Лицо загорелое, холеное, словно из женского журнала. Костюм серый, бесформенный.— Аллен Грант, — представился он, глядя мне в глаза.— Тони Блейк.Мы обменялись рукопожатиями.— Идемте выпьем, — пригласил он. Я последовал за ним к бару, и Аллен плеснул мне в стакан со льдом щедрую порцию виски. Себе налил чуть больше и тут же, не сходя с места, осушил стакан в три глотка. Потом снова его наполнил и спросил:— Кто вы такой?Потрясно, да? Тем более что я его никогда в глаза не видел. Что тут ответишь? Кто я — папа римский? Чингачгук? Я предпочел нейтральный вариант:— Меня прислал Бенджамин Халед… Присмотреть кое-какую недвижимость.— Вот как? Значит, у вас роман с прелестной миссис X., да?Интересно, следовало ли ему врезать по морде? В том смысле, что я не знаю — «принято ли это в здешнем обществе». К счастью, вмешалась Фонтэн:— Аллен, что ты говоришь, гадкий мальчишка? Терпеть не могу эту ее манеру кокетничать. Аллен расхохотался.— Пустяки. Как твои дела, сладкая моя?— Чудесно.Они смотрели друг на друга так, как смотрят только любовники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68