Я пробежал руками по ее телу, чувствуя, как ее охватывает дрожь. На Алекс было коричневое шерстяное платье под горло с пуговичками на спине. Я принялся расстегивать их.— А мы не можем пойти в спальню? — спросила она. — Только можно я пойду первая?— Да, конечно.Я был настолько возбужден, что плохо соображал.— Я позову тебя, когда буду готова.Она удалилась, оставив меня в полной прострации. Господи, а я-то думал, что она маленькая невинная девочка. Но все равно я продолжал любить ее, несмотря на то, что она… как бы выразиться — успела поднабраться постельного опыта.Должен ли я раздеться? Я пожалел, что не успею принять душ. После самолета я был потный и грязный.— Тони, я готова, — позвал меня нежный голосок. — Только не включай свет, пожалуйста.Она лежала в моей постели, натянув до подбородка одеяло.Я торопливо разделся, в беспорядке пошвыряв одежду на пол, и, оставшись в одних трусиках, скользнул в постель к Александре.Кожа у нее была атласная, клянусь вам. В жизни такой не встречал. В сумраке комнаты я почти ничего не видел — Александра задернула шторы и не позволила мне включить свет. Я медленно провел руками по ее телу — высокие, крупные, литые груди, тонкая талия, изумительные бедра — и все сумасшедше атласное! Она лежала на спине, вцепившись в одеяло и дрожа от напряжения.— Расслабься, малышка! — прошептал я. — Успокойся, никто тебя не обидит.Волосы на лобке были мягкие и шелковистые, как пушок цыпленка. Почувствовав прикосновение моей руки, Алекс сразу напряглась и плотно сжала ноги.Я перекатился на нее и сорвал с нее одеяло. Алекс била дрожь. Я вскочил и снял трусики. Она закрыла глаза, а я снова улегся прямо на нее и попытался раздвинуть ей ноги.— Тони, я девственница! — вдруг выпалила она после того, как я в течение минуты бился над нею. Я ощутил, что возбуждение вмиг улетучилось из меня, как газ из проколотого воздушного шарика.Алекс тут же открыла глаза.— Ты обиделся, да?Обиделся ли я? Обиделся — ха! Да я был на седьмом небе от счастья! Правда, теперь я смотрел на все несколько иначе. Она девственница, но захотела лечь со мной в постель… Что это значит? Только одно: она в меня влюблена.— Ну что ты, родненькая, конечно, я не обиделся. С какой стати? Наоборот, это чудесно, замечательно.— Вот и хорошо.Она расслабилась. Я скатился с нее, обнял и прижал к себе.— Понимаешь, я просто не знаю, что должна делать… Как, например, не забеременеть и все прочее. И вообще… я впервые увидела голого мужчину.Знаете поговорку «тише едешь — дальше будешь»? Я был вне себя от гордости! Чувствовал себя королем.Мы лежали, прижавшись друг к дружке. Для меня было вполне достаточно просто лежать и сжимать ее прекрасное тело в объятиях. Я закрыл глаза. Утомительные перелеты и прочие неожиданности не прошли бесследно — я и сам не заметил, как навалилась усталость…— Тони, у тебя все в порядке? Ты не разочарован во мне?Я быстро открыл глаза. Мне было так хорошо и спокойно, что я, должно быть, уснул на минутку.Александра стояла возле меня на коленях, прикрываясь простыней.— Все в порядке, малышка. Иди ко мне.— Я хотела сказать… Если ты во мне разочаровался и не хочешь, то я… Я пойму.— Что ты плетешь?Я сорвал с нее простыню, и она, ойкнув, легла, пытаясь прикрыться. Я жадно поцеловал ее в губы, лаская руками ее чудесную грудь, гладкий живот, ноги. Алекс издавала странные звуки — нечто среднее между мурлыканьем котенка и поскуливанием.Меня душили чувства. Господи, как я люблю эту девочку! И дело даже не в сексе — я вообще не был уверен, что хочу с ней этого…Она такая чистая и невинная, что я испытывал сумасшедшее желание, чтобы она навсегда осталась такой. Но сама Александра хотела другого. Она хотела меня, хотела стать моей. И только моей! А как она благоухала! Словно букет свежих летних цветов.Я снова лежал на ней, показывая, что нужно делать. А Алекс судорожно дышала, всхлипывала, кусала нижнюю губу и безотрывно смотрела на меня своими чистыми детскими глазами.О, Господи! Я едва успел выскочить в самый последний миг… Это было просто потрясающе! Полный отпад!Александра улыбнулась и перекатилась на живот.Она принадлежала мне! Глава 21. ФОНТЭН Как славно, что я избавилась от жеребца. Поделом мне! Получила хороший урок — нельзя извлекать людей из привычной среды обитания. Посмотрите на бедных зверюшек в зоопарке — нервные, затравленные. В «Хобо» Тони — человек. В Нью-Йорке — пустое место!Я провела несколько приятных часов с Алленом. Задатки у него неплохие, а главное — он послушался, захватил с собой воображение! Такое мне порассказал про себя и Саламанду Смит — не поверите! Кто бы мог подумать! Буду теперь смотреть на эту пошленькую королеву киноэкрана другими глазами.Бенджамин прилетел. Я слышу, как он принимает душ и чистит зубы, кашляя и отплевываясь. Представляю, что он там еще выделывает. Бенджамин считает себя безукоризненным. Обмывает свое обрюзгшее, похожее на обрубок тело по меньшей мере трижды в день. Когда мы с ним трахаемся, он моется и до и после. Меня его привычка приводит в бешенство, хотя это гигиенично, не спорю. Дважды в день, а то и трижды он меняет белье и носки. В деловых вопросах Бенджамин — гений, но как муж он невыносим — сноб и зануда!К сожалению, меня по-настоящему интересуют только сильные и красивые мужчины. Ну и деньги — естественно. Когда мы с Бенджамином вдвоем, нам почти не о чем говорить. Светские сплетни его не волнуют, а от финансовых и экономических разговоров я на стенку лезу. При виде его детей у меня начинается зубная боль, а обсуждать мои тряпки Бенджамин не любит, видите ли. На самом деле мы редко бываем вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68