ПЕСНЬ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ


Семь лет уж миновало, как пала Троя,
А мы все плывем под чужими звездами,
Всматриваясь в исчезающие
перед нами берега Италии...
Вергилий
Я обнаружил, что это маленькое приспособление может запоминать мои
слова, а затем, благодаря механизму, устройство которого я не понимаю,
повторяет их. Недавно я установил, сколько оно может запомнить. Я говорил
много часов и оно все повторило, слово в слово. А сейчас я стер все это,
используя для этого специальную кнопку и начал еще раз. Я хочу оставить
информацию о том, что со мной приключилось. Поэтому всякий, кто
когда-нибудь сюда придет и, обнаружив меня мертвым, все равно все поймет.
Я чувствую, что кто-то обязательно придет, хотя и сам не знаю зачем. Я
хочу, чтобы он знал...
Не помню, как меня зовут. Люди, среди которых я нахожусь и которые до
сей поры были добры ко мне, называют меня Подрезанное Горло. Это из-за
того, что у меня от уха до уха тянется красная полоса через горло.
Каждый день будет у меня пронумерован.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Те люди - они выше меня; мужчинам я едва ли достаю до плеча. Они
говорят, что нашли меня в снегу спустя час после прихода Больших Саней, но
что это такое "Большие Сани", я узнать не смог. Сначала я думал, что это
какое-то явление природы, как например, снежная буря, но они говорили, что
видели такое первый раз в жизни и спрятались от страха.
Они принесли меня в свой лагерь. Когда я немного поправился, то
понял, что немного, совсем мало, понимаю их речь. Они одевались в меха, их
дома были сделаны из натянутых на молодые деревца звериных шкур, а потом
засыпанных снегом. На дворе ветер завывает все сильнее, наметая вокруг
домов огромные кучи снега. Я лежу на меховой подстилке и тусклый свет
льется с потолка, испускаемый подвешенными на кожаных ремнях
фосфоресцирующими грибами.

ДЕНЬ ВТОРОЙ
Меня разбудила одна из женщин, которая принесла каменную миску с
чем-то вроде супа, что одновременно играло роль и лекарства. Я спросил ее
об этом и она ответила мне, что это приготовлено из молодых побегов
какого-то дерева. "Суп" был жидким и довольно остро приправленным на мой
вкус, но после того, как я проглотил его, сразу же почувствовал себя
лучше. Я встал и вышел наружу. Женщина, шедшая за мной, показала мне
небольшой, закрытый закуток в ста метрах от лагеря - там мужчины справляли
нужду.
Когда я вернулся - мужчин в лагере уже не было. Они отправились на
охоту - так объяснила мне женщина. Я сказал, что тоже хотел бы пойти, так
как не желаю стать нахлебником и могу добыть больше мяса, чем съем.
Женщины засмеялись, услышав это, и сказали, что я еще слишком молод и мал,
чтобы охотиться с мужчинами. Говорили они это очень деликатно и мягко,
стараясь не причинить мне боль и обиду; просто они констатировали факт и
от этого уже через мгновение я почувствовал, будто нахожусь на каком-то
приеме (хотя какого-нибудь другого приема, кроме последней ночи я не могу
вспомнить). Дул ветер, сыпал снег и было очень холодно. Они очень любезно
смеялись также над моим комбинезоном, который так отличался от их меховых
одежд.
Потом они сказали, что идут собирать еду, и я ответил, что помогу им.
Это опять очень развеселило их и они запели что-то вроде песни, в которой
говорилось, что я буду отыскивать разные съедобные растения, и еще задолго
до полудня не смогу разогнуть спину. Однако, когда они довольно
навеселились, Красная Клиу, которая, как мне кажется, была матерью вождя и
потому самой важной в племени, вошла в одну из хижин и через мгновение
вышла из нее, держа в руке оружие.
Она сказала мне, что должен буду охранять их от нападения каких-то
зверей, каких я не понял.
Это оружие у меня до сих пор. Оно состоит из деревянной рамы, трех
плоских пружинистых кусочков кости (а может быть, рога) и ременной тетивы.
Этим оружием можно было метать камни или куски льда, но специальным
снарядом была выгнутая особым образом, утолщенная с двух сторон палка из
тяжелой древесины, иногда утыканная кусочками кости или обломками скал.
Мы прошли около трех километров, все время бредя по снегу, который
кое-где достигал по высоте колен. Мы шли один за другим, сменяя первого,
протаптывающего дорогу. Женщины обмотали, с помощью ремешков из кожи,
ступни шкурами, а у меня были теплые влагонепроницаемые ботинки из черной
кожи. Несколько раз мы проходили мимо деревьев, поскольку Красная Клиу
старалась, когда была возможность, выбрать дорогу менее засыпанную снегом.
Могу ли я утверждать, что деревья для меня оказались полной
неожиданностью?
Перед тем, как я увидел их, ничто не было в состоянии удивить меня,
поскольку я никак не мог прийти в себя и постоянно ловил себя на мысли,
что думаю о своем прошлом и о том, как оказался среди этих людей. Хотя я
ничего не могу вспомнить, но мне кажется, что где-то в подсознании у меня
находится закодированное туманное понятие, касающееся того, что я
пользовался когда-то какими-то предметами и знал некоторые вещи, которые
невозможно было бы узнать в этом мире.
Я не знаю, как должны выглядеть деревья и мне трудно точно описать,
что мне не понравилось в них. Они были зелеными или бронзово-зелеными и
обычно имели двойные или даже тройные стволы, соединяющиеся вверху в один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27