Единственный раз наступаю на горло своим принципам.
Итак.

III

В лицо мне ударил слепящий свет фар Ц к дверям подавали авто, черный брон
ированный «Мерседес». Я на самом деле не в этот момент отключился и прекр
асно слышал, как Игорь Мстиславович крикнул от дверей:
Ц Осторожнее, это не биомуляжи, это настоящие пришельцы!
И вот тут какой-то доброхот-чернокостюмник, должно быть, с перепугу, выру
бил меня электрошокером. Поэтому я не помню, как нас с Сеней запаковали в «
мерс» и отвезли на виллу.
Да, бляха-муха, это была вилла-виллище, шикарный особняк. Вот, бляха-муха, и,
как говорит Сеня, Ц в натуре не верится, что сижу снова в своем уютном каб
инете, обласкав душу приятным коньячком. Вот только со Стеллочкой Ц все.
Моя блудная бедняжка не захотела ждать, пока меня не было. А вот где я был...


* * *

Особняк располагался в подмосковном лесу, где-то, как я понимаю, под Нароф
оминском. Это и была, собственно, штаб-квартира пресловутого комкона.
Я очнулся уже голым и лежащим на стерильном столе под сканирующим зевом
какого-то их прибора, опутанный проводами и прихваченный к столу фиксир
ующими жгутами. Вот тут тебе, Сеня, они провода и влупили. Тут уж не скажешь
Ц «пластмассовые финтиклюшки». И сам Сеня лежал рядом, на таком же чудо-с
толе, обреченно выпятив свое выдающееся пузо, сплошь облепленное черным
и присосками, увенчанными штырями антенн.
Сеня гнусаво произносил похабные слова, ни к кому особенно не адресуясь.
Произносил монотонно и безостановочно. Пузо вместе с присосками колыха
лось и напоминало ползущего ежика, царя ежей.
Мне подумалось Ц сейчас потрошить примутся. Потом подумал Ц а есть ли в
помещении женщины? Убедил себя, что нет, потому как никого кроме нас с Сене
й видно не было. Тогда подумал, что они наблюдают за нами через окно. Повер
тел головой насколько мог Ц окон вроде не было. Ну тогда точно, решил я, сл
едят с помощью телекамер. Боятся нас как инопланетян.
Лежать вот так было неуютно. Хмель куда-то выветрился, и очень хотелось пи
ва. Я окликнул Сеню. Он обернулся и послал меня так, что я понял Ц Сеня неад
екватен. Но я на него не обиделся, ведь это по моей милости он здесь.
Ц Да, Сеня, мы с тобой теперь пришельцы. Ощущаешь?
Сеня заохал и умолк.
Прошло еще, наверное, полчаса. Или час Ц не сориентируешься. Задница одер
евенела, поясница затекла и невыносимо ныла. Сеня стал матюгаться низким
хриплым голосом. Но теперь в его нецензурщине появился смысл Ц он непре
клонно требовал от неведомых непечатных гадов свободы и немедленных из
винений. Сеня даже стал оперировать угрозами и аргументами юридическог
о характера.
Но вот сзади отворилась дверь, и к нам подошли четверо энергичных типов в
белых халатах. Я зажмурился. Но потрошить они нас не собирались. Сноровис
то отсоединили липучки и провода, освободили от жгутов и напоследок верн
ули нашу одежду.
Мы принялись вяло одеваться, а в бокс вошел Игорь Мстиславович. Он сиял, бы
л доволен и вообще вел себя как хозяин.
Ц Ошибочка вышла, господа писатели, Ц признался он и радушно предложил
Сене курить.
Сеня в знак примирения принял от инспектора сигаретку и стал с жадностью
заглатывать дым Ц весьма неаппетитное зрелище. Я же чувствовал себя со
вершенно ушибленно, мне хотелось в горячую ванну, в постель, мне невыноси
мо хотелось пива. Пива я и попросил.
Игорь Мстиславович повел нас из подвала наверх. По пути не удержался, объ
явил, что мы им и такие нужны, и то, что мы не инопланетяне, для них даже мног
о лучше. Зарвавшийся комконовец, конечно, благодушествовал, а меня его во
сторги насторожили Ц чего они еще придумали на наши бедные головы?
Движемся мы с Сеней по винтовой лестнице никакие. Хочется сжаться, стать
маленьким, приникнуть к мамкиному подолу, как в детстве. Детство: изумруд
но-зеленые луга, по ним бродят коровы, мычат, щиплют траву. Мир царит и в неб
е голубом, и всюду под ним. Впрочем, в детстве я коров не видел. С этими милым
и животными я познакомился уже в армии Ц любили они по полигону дефилир
овать. Смотрят на тебя добрыми, честными глазами, каких среди людей я не за
мечал, жвачку свою пережевывают Ц нега и нерушимое спокойствие. А ты, зач
уханный солдатик, стоишь с лопатой, тебе надо землю копать, а тебе жарко, с
олнце палит... Подумалось: коровы Ц вот настоящие хозяева земли! А мы Ц ра
збойники и проходимцы, в смысле пришельцы, марсиане, неведомым ветром за
несенные в эти палестины, на головы мирных аборигенов, вот этих самых, щип
лющих травку.
Это я описываю сумбур мыслей, медленно колыхавшийся во мне, когда мы ника
кие поднимались куда-то вверх, затем брели, пошатываясь, по коридору. Ни к
оридора я не видел, ни дверей в нем, не помню Ц стоял ли кто из охраны там. П
роизошло вытеснение моего испуга, страха и прочего ужаса в эти мелкие мы
слишки и летние воспоминания то ли о детстве, то ли о больших армейских ма
неврах, когда было хорошо.
Наконец нас ввели в залу. Она занимала весь третий этаж, была столь обширн
ой, что в ней, не задумываясь, можно было проводить матчи по минифутболу, е
ще хватило бы места для зрителей. На всем этом пространстве полы устланы
мягкими коврами; возле северной стены Ц камин, да такой, что в очаге можно
уместить оленя на вертеле. За большими окнами наблюдается балкон, скоре
е даже не балкон, а терраса, опоясывающая по периметру все здание.
В углах Ц светильники навроде разноцветных софитов, но с мягким светом.
Имеется белый рояль, в другом углу на небольшом подиуме Ц электроаппара
тура с приданными ей гитарами, ударной установкой и клавишными синтезат
орами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15