Слуги спали на самом верху западного – об этом я узнала от Мэри-Джейн. В общем, огромный дом был почти пуст.Сэр Мэтью сидел в постели в шерстяном жакете, застегнутом доверху, и ночном колпаке. При виде меня его глаза заблестели.– Уильям, принеси кресло для миссис Габриель, – приказал он.Я поблагодарила Уильяма и села.– Рут сказала, что ты дурно спала сегодня ночью, дорогая. Тебя мучили кошмары?– Пустяки, не беспокойтесь.– Кошмары – неприятная вещь. Ты даже выбежала в коридор босиком! – Он покачал головой.Уильям возился в смежной комнате – судя по всему, гардеробной. Дверь была открыта, и он мог слышать наш разговор. Представив себе, с каким удовольствием слуги будут обсуждать подробности ночного происшествия, я поспешила переменить тему.– А как вы себя чувствуете сегодня?– Когда вижу тебя – прекрасно, дорогая. Но я – неинтересный предмет для разговора. Я стар, и мое тело уже отказывается мне служить. Ты же молода, и тебе нельзя нервничать.– Я больше не буду пугаться, – быстро пообещала я. – Со мной такое впервые…– Ты должна беречь себя, Кэтрин, детка.– О, я очень осторожна.– Будем считать, что ничего не случилось.– Разумеется. Мне бы не хотелось, чтобы вы волновались из-за таких пустяков.– Сам я с трудом засыпаю, но сплю как убитый. Чтобы разбудить меня, надо кричать мне в самое ухо. Рад был повидать тебя, дорогая. Хотел убедиться, что ты прелестна и весела, как всегда. – Он игриво улыбнулся. – Только за этим я и попросил тебя прийти сюда. Жалкое зрелище, правда? Старик в ночном колпаке…– Колпак вам очень идет.– Кэтрин, ты мне льстишь. Что ж, моя милая, помни – теперь ты очень важный член нашей семьи.– Я об этом помню и не сделаю ничего такого, что могло бы повредить ребенку.– Мне нравится твоя откровенная манера, дорогая. Благослови тебя Бог, и спасибо, что пришла и сказала старику несколько добрых слов.Он взял мою руку и поцеловал; выходя из комнаты, я снова подумала об Уильяме в гардеробной.Итак, все уже знают, – странно, что меня еще не навестила тетя Сара. Ей наверняка не терпится обсудить последние события.Я вернулась к себе, но на душе у меня было неспокойно, мне все представлялось, как слуги судачат обо мне на кухне. А вдруг эта история дойдет до Агари Редверз и Саймона? Мне не хотелось, чтобы они услышали ее из других уст я дорожила добрым мнением Агари и знала, что она с презрением относится к дамским фантазиям и беспочвенным страхам. Что ж, значит, надо повидать ее и рассказать все, как было, пока меня не опередили длинные языки.Итак, я отправилась в Келли Грейндж и прибыла туда в три часа. Доусон провела меня в маленькую гостиную на втором этаже и сказала, что доложит миссис Роквелл-Редверз о моем приходе.– Если она отдыхает, – сказала я, – не беспокойте ее. Я подожду.– Сейчас узнаю, мадам.Через несколько минут она вернулась и сообщила, что миссис Роквелл-Редверз готова меня принять.Агарь сидела в кресле с высокой спинкой – том самом, в котором впервые принимала меня. Я подошла и поцеловала ей руку, как тогда Саймон, – это была уступка нашей дружбе, ведь я больше не опасалась ее высокомерия. Каждая из нас признала в другой равную себе, и это дало нам возможность вести себя естественно.– Рада тебя видеть, – произнесла она. – Ты пришла пешком?– Здесь совсем недалеко.– Ты выглядишь хуже, чем в прошлый раз.– Я не выспалась.– Это не годится. Ты говорила с Джесси Данквейт?– Джесси Данквейт мне не поможет. Я хотела рассказать вам о том, что случилось, прежде чем это сделают другие. Хочу, чтобы вы услышали мою версию.– Ты слишком взволнована, – спокойно заметила она.– Возможно. Но если бы вы видели меня сегодня ночью, то поняли бы, что сейчас я холодна как лед.– Мне не терпится услышать, что случилось.Я поведала ей о ночном происшествии, не упустив ни одной подробности.Она внимательно выслушала и кивнула головой с видом судьи, готового вынести приговор.– Сомнений быть не может, – заявила она, – кто-то из домашних пытался напугать тебя.– Но это так глупо!– Не так уж и глупо, если за этим стоит серьезный мотив.– Какой мотив?– Желание повредить твоему будущему ребенку, сделать так, чтобы ты не доносила его до положенного срока.– Странный способ добиться этого, да и кто…– Не исключено, что это только начало. Мы должны принять меры предосторожности, чтобы не допустить новых попыток.Раздался стук в дверь.– Войдите, – сказала Агарь, и в комнате появился Саймон.– Доусон сказала, что у тебя Кэтрин, – объяснил он. – Можно к вам присоединиться?– Я не возражаю, – ответила миссис Редверз. – А ты, Кэтрин?– Но... конечно, нет.– Ваш ответ прозвучал не слишком уверенно, – с улыбкой заметил Саймон.– Просто мы с Кэтрин обсуждали кое-что важное, и, возможно, она не хочет делиться этим с тобой.Я взглянула на Саймона и подумала, что никогда не видела человека, столь исполненного жизненной силы, столь земного и не склонного к болезненным фантазиям. Он буквально излучал практичность и здравый смысл.– Да нет, ничего не имею против, – решительно сказала я.– Тогда давай все ему расскажем, – предложила Агарь и тут же ввела Саймона в курс дела, изложив ему мою историю почти слово в слово. Мне было приятно, что она ни разу не сказала: «Кэтрин показалось» или «Кэтрин послышалось», а только: «Кэтрин увидела» и «Кэтрин услышала».Саймон слушал с напряженным вниманием.– Ну, что ты об этом думаешь? – осведомилась Агарь, закончив рассказ.– В доме завелся шутник, – ответил он.– Я того же мнения, – согласилась она. – Чего же он добивается?– Думаю, устранения возможного претендента на наследство.Агарь торжествующе взглянула на меня.– Это было ужасным переживанием для бедняжки Кэтрин, – произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89