Так или иначе, а листок бумаги – это уже вполне вещественная улика. Никто не сможет утверждать, что он мне померещился.Я подошла к окну и выглянула на улицу. Сердце мое оглушительно забилось, ибо я увидела торопливо удаляющуюся фигурку и узнала ее – это была Дамарис! Значит, это она незаметно прокралась в дом и оставила письмо. Но зачем?У меня не было сомнений, что Дамарис участвует в заговоре против меня. Что еще я могла подумать, если она видела монаха вместе со мной, а потом отрицала это? Я еще раз взглянула на письмо. Не может быть, чтобы она действовала заодно с Саймоном... Но я должна посмотреть в лицо фактам и признать правду: я застала их вдвоем в рождественскую ночь, и то, что я услышала и увидела, глубоко меня потрясло. И все же подозревать Саймона было невыносимо. Что бы ни говорил мне разум, глупое женское сердце не соглашалось с ним.Кто-то послал Дамарис в Забавы с этим письмом. Но кто? Люк? Он мог бы обойтись без посторонней помощи. Доктор Смит? Я всмотрелась в почерк, но он нисколько не напоминал почерк доктора, который был мне знаком. И тут я вспомнила о своем посещении их дома и о бледной женщине, которая так разочаровала доктора, что он всецело посвятил себя работе. Дрожащим пером могла водить слабая рука больной, особенно если она была чем-то встревожена.Я положила письмо в карман, закуталась в теплый плащ и вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, я остановилась у двери на галерею менестрелей, приотворила ее и заглянула внутрь, ибо у меня было опасение, что там может кто-то прятаться.Галерея была пуста.Я продолжила свой путь, пересекла холл и вышла из дома. На меня набросился холодный ветер, но плотный плащ надежно защищал от непогоды. Я быстро зашагала прочь от дома, оглянувшись лишь один раз, чтобы убедиться, что за мной никто не идет. Я никого не заметила, однако это не означало, что из окна за мной не следят чьи-нибудь зоркие глаза.Путь к дому Смитов я проделала, ни разу не остановившись. В этот раз дом показался мне еще более унылым и темным. Жалюзи на окнах были опущены, ветер шумел в ветвях высоких елей у входа.На звонок, как и в прошлый раз, вышла горничная.– Доктора нет дома, миссис Роквелл, – сообщила она.– Я пришла навестить миссис Смит.На лице горничной отразилось удивление.– Сейчас я доложу ей о вашем приходе.– Пожалуйста, скажите миссис Смит, что мне надо видеть ее по делу чрезвычайной важности.Горничная удалилась с явной неохотой, я же стала соображать, что мне делать, если миссис Смит откажется меня принять. Тогда я поговорю с Дамарис и потребую, чтобы она призналась, от кого была записка, почему она отрицала, что видела монаха, и какова ее роль в заговоре против меня. Ей придется сказать мне правду!Спустя несколько минут вернулась горничная.– Миссис Смит вас примет, – объявила она и провела меня наверх, в уже знакомую комнату.К моему удивлению, здесь находилась не только миссис Смит, но и Дамарис. Она стояла возле сидевшей в кресле матери, словно ища у нее защиты. Миссис Смит показалась мне еще более изможденной, ее огромные глаза горели какой-то непонятной мне решимостью.– Доброе утро, миссис Роквелл, – тихим голосом приветствовала она меня. – Рада вас видеть.Я приблизилась и пожала ее протянутую руку. Горничная вышла, прикрыв дверь, и мы остались втроем.– Зачем вы пришли сюда? – быстро спросила она. – Это сейчас самое опасное для вас место.Я вытащила из кармана письмо и протянула ей.– Вы показывали его кому-нибудь еще?– Ни единой душе.– Почему же вы пришли ко мне?– Потому что полагаю, что именно вы прислали мне эту записку. Я видела, как Дамарис выходила из Забав.Она молчала. Не выдержав, я крикнула:– Признайтесь, ведь это писали вы! Дамарис обняла мать со словами:– Тебе нельзя волноваться. – Потом, почти вызывающе, она обратилась ко мне: – Вы расстраиваете маму.– Уверена, что миссис Смит может помочь мне найти того, кто так усердно пытался расстроить меня!– Не беспокойся, дорогая, – сказала миссис Смит дочери. – Разумеется, миссис Роквелл не следовало сюда приходить, но раз уж она здесь, я сделаю все, что в моих силах.– Ты уже сделала...– К сожалению, она не вняла моему совету!– Какому совету? – осведомилась я.– Уезжайте отсюда как можно скорее. Не теряйте ни минуты. Сегодня же возвращайтесь к отцу. Иначе... может быть поздно.– Откуда вы знаете?– Я знаю слишком много... – устало бросила она.– Так скажите, это ваша записка? Она кивнула.– Вы должны бежать отсюда, если хотите, чтобы ваш ребенок увидел свет живым и здоровым.– Почему я должна верить вам?– Какой мне смысл лгать?– Разве вы не видите, что я ничего не понимаю?– Вижу. Вы упрямы. Вы не послушаете моего совета. Вам хочется раскрыть тайну. Вы слишком отважны, миссис Роквелл.– Расскажите мне все, что вам известно, – потребовала я. – Вы обязаны это сделать.– Мама... – прошептала Дамарис, и бесстрастная маска упала с ее лица. Я поняла, что она в ужасе.– Вы должны рассказать мне, миссис Смит, – попросила я, взяв ее тонкую влажную руку. – Вы же сами это понимаете.– Да, вы мне не поверите, пока я не открою вам всего. И не поймете.– Так откройте же!– Это долгая история... Она началась много лет назад.– Я не спешу.– Вот в этом вы ошибаетесь. Вам надо очень спешить.– Все равно я не уйду, пока не узнаю всего.– А если мне удастся убедить вас в том, что вам и вашему ребенку грозит опасность, вы уедете сегодня же?– Да, если сочту это необходимым.– Мама! – крикнула Дамарис. – Не надо! Не делай этого.– Ты все еще боишься, Дамарис?– Как и ты, мама. Мы обе боимся... всегда боялись...– Да, – проговорила миссис Смит, – я действительно боюсь. Но я думаю о ребенке, и о жизни миссис Роквелл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89