Филип вышел из каюты с решением, что, как только дела в Норфолке будут закончены, он даст команду «Стремительному» возвращаться на Мартинику, где поместит Габби в Бельфонтене под строгим надзором, потому что не может ей позволить погубить еще одного ребенка, кто бы ни был его отцом. Неотвязная мысль, что это может быть его ребенок, не давала Филиппу покоя. Сомнения будут мучить его всю оставшуюся жизнь.
В эту ночь Филип не вернулся в каюту, и Габби была рада этому, она полагала, что Филип ночевал в одной из свободных пассажирских кают, но, честно говоря, ее мало занимало, что он делает, лишь бы держался от нее подальше со своими губами и руками, которые ее искушали. Под его искусными ласками Габби не удавалось оставаться безразличной. И каждый раз, когда ее тело отвечало ему, она себя ненавидела.
На следующее утро, после того как с завтраком, принесенным матросом Лавилем, повторилась та же история, что и накануне, Габби стояла у борта и смотрела, как Филип спускается по трапу. Хотя шел снег и было очень холодно, Габби очень бы хотелось сойти на берег. Она по-прежнему мечтала о побеге и ждала лишь подходящей возможности. Как будто прочитав ее мысли, появился Лавиль и попросил ее вернуться в каюту.
– Погода слишком плохая, чтобы оставаться на палубе, мадам Сент-Сир, – сказал он, взяв ее за локоть, и мягко, но настойчиво повел в каюту. – Вы не больны? – спросил он обеспокоенно, заметив ее бледность. – Может быть, вам станет лучше от горячего чая?
– Нет, благодарю вас, – ответила Габби, в душе проклиная Филиппа за то, что он назначил Лавиля ее сторожевым псом.
С этой минуты, куда бы Габби ни шла, Лавиль маячил поблизости. Она проводила долгие часы в своей каюте, греясь у маленькой печки, чтобы избежать его постоянного общества. Филип не вернулся на судно, и Габби предполагала, что он вкушает прелести женщин штата Вирджиния. Позднее, нехотя ковыряясь в ужине, который принес Лавиль, Габби размышляла, почему Филип не вернулся. Внезапно послышались крики и беготня на палубе, и она распахнула дверь каюты, чтобы узнать, в чем дело. Несколько минут она наблюдала за суматохой, пока не узнала Лавиля, который пробегал мимо с двумя ведрами воды, и остановила его.
– Что случилось? – спросила она.
– Происшествие, – поспешно ответил Лавиль. – Загорание в трюме. Матросы зажгли печку, чтобы согреться, и от искры загорелась одежда, которая лежала поблизости. Вся команда сейчас тушит пожар, так что вам лучше не выходить из
каюты. – С этими словами он побежал дальше.
Габби не собиралась оставаться в каюте. Это была именно та возможность, о которой она молила судьбу. Она быстро надела свое самое теплое платье и самые крепкие башмаки. Из глубины сундука она достала ридикюль, который наполнила монетами перед отъездом с Мартиники, и прикрепила его к талии. Потом она надела пелерину с капюшоном и тихонько выскользнула с корабля.
Габби понятия не имела, куда она идет, но хотела уйти как можно дальше от гавани, пока не обнаружили ее отсутствие. Она надеялась отыскать приличную гостиницу или пансион подальше от порта. У нее было достаточно денег, чтобы продержаться, пока она не найдет работу. А потом Габби думала, ' что, работая, скопит достаточно денег на билет до Нового Орлеана, где ей могла помочь сестра Марселя.
Пелерина Габби была покрыта влажным снегом, и башмаки промокли насквозь. Вся дрожа, она поплотнее укуталась в пелерину. Бесцельно бродя по улицам, Габби вскоре оказалась в бедной, запущенной части города. Невдалеке она увидела огни постоялого двора и с тоской подумала о горячем очаге и теплой постели.
Осторожно приблизившись к постоялому двору, Габби на минуту задержалась у открытого окна, из которого веяло теплом. До нее донеслись хриплый смех и шумные, развязные голоса, мужские и женские, и она инстинктивно поняла, что это не то место, где может остановиться одинокая дама. Разочарованная, она отправилась дальше. Внезапно чья-то рука схватило ее за плечо и сжала, как стальным обручем. Сердце Габби замерло, и она чуть не задохнулась от страха. Как мог Филип так быстро ее разыскать? – подумала она.
Собравшись с силами, она обернулась и увидела незнакомца в грубой одежде моряка, который явно сильно выпил.
– О, – сказал мужчина, увидев лицо Габби. – Я знал, что мне сегодня повезет, но не знал, что так сильно. – Он по-хозяйски положил руку на талию Габби и привлек ее к себе.
– Пожалуйста, месье, – в панике воскликнула Габби, – я не... – Но он не дал ей договорить.
– Француженка! – воскликнул мужчина. – Черт меня побери, выходит, Большому Джейку досталась француженка. Сколько, мамзель? Сколько хотите, чтоб покувыркаться как следует? – И он нетерпеливо потянул ее за одежду.
– Я не то, что вы думаете! – в отчаянии закричала Габби, вне себя от страха. – Пустите меня!
– Не играй со мной в робкую девочку, француженка, – сказал Большой Джейк и придвинул свое лицо так близко к Габби, что ей чуть не стало плохо от его пропитанного ромом дыхания. – Никакая порядочная дама не гуляет по улицам в такой час. Комната у тебя есть? Неважно, сойдет и постоялый двор, – сказал он и потащил ее ко входу.
Поняв наконец, что ее протесты не производят впечатления на верзилу, она стала сопротивляться, тщетно пытаясь вырваться. Во время этих попыток ридикюль Габби выпал на замерзшую землю, и монеты рассыпались у нее под ногами.
– Ого! – присвистнул Большой Джейк. – Француженка сегодня неплохо поработала. – Продолжая крепко удерживать Габби за талию одной рукой, Большой Джейк наклонился и стал собирать монеты обратно в сумочку. Когда Габби потянулась за ридикюлем, он сдвинул брови и спрятал ридикюль в карман, смеясь над тщетными попытками Габби отобрать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110