VadikV


91
Владимир Алексеевич Сол
оухин: «Камешки на ладони»



Владимир Алексеевич Солоухин
Камешки на ладони


«Владимир Алексеевич Солоухин; Камешки на ладони»: Издательство
: «Советская Россия»; Москва; 1977

Аннотация

Жанр этой книги известного поэ
та и прозаика Владимира Солоухина трудно определить. И действительно, ка
к определить жанр произведения, если оно представляет собой разные мысл
и разных лет, мысли, возникавшие, скорее всего, не за писательским столом,
а как бы по ходу жизни. Эти «беглые мысли» записывались автором на клочка
х бумаги, а затем переносились в особую тетрадку.
Мгновенные впечатления, собранные воедино, как бы приглашают читателя к
размышлению, к беседе.

Владимир Алексеевич Солоух
ин (1924-1997)
Камешки на ладони

Предисловие

Иногда мне приходилось сидеть на морском берегу, усыпанном мелкими разн
оцветными камешками. Они, правда, сначала не кажутся разноцветными Ц эт
акая однообразная сероватая масса. Их называют галькой.
Сидя на берегу, невольно начинаешь перебирать камешки вокруг себя. Возьм
ешь горсть, просеешь сквозь пальцы, возьмешь горсть, просеешь сквозь пал
ьцы… Или возьмешь камешек и бросишь его в воду. Пойдут круги. Снова возьме
шь камешек и бросишь в воду. Занятие не то чтобы очень интеллектуальное, н
о нисколько не хуже домино или подкидного дурака.
Неожиданно один из камешков останавливает ваше внимание. Он округлый, по
лупрозрачный, но полупрозрачная сердцевина его слегка красновата, как б
удто в нем растворена капля крови.
Или, напротив, он черный, как лаковый, а по черному лаку Ц желтый узор, похо
жий, скажем, на пальму.
Или по цвету он обыкновенный, серенький, но по форме Ц чистая женская туф
елька.
Или он зеленый, а на нем летящая белая чайка. Да что говорить Ц бесчисленн
ы и разнообразны камешки на морском берегу!
Понравившиеся вам, так сказать, экземпляры вы невольно складываете отде
льно в купальную шапочку, или в башмак, или на разостланную газету. Хотело
сь бы их увезти в Москву, показать друзьям, самому полюбоваться зимой, всп
омнить о синем море.
Но красивых, необыкновенных камней набирается все больше, и тут вы начин
аете то, что можно назвать вторым туром.
Вы уже не обращаете внимания на рассыпанные прибрежные камешки, вы отбир
аете из тех, что были отобраны вами раньше. Вы кладете на ладонь с десяток
камешков и пальцем долго перекатываете их с места на место, пока не остан
овите свой выбор на трех, а остальные семь выбросите обратно на берег…
Теперь ближе к делу. Много лет назад я завел себе тетрадь в темно-коричнев
ом переплете, из тех, что у нас называются общими. При чтении книги, в разго
воре с друзьями, на писательском собрании, во время одиноких прогулок, в ж
арком споре мелькала иногда мысль… Впрочем, не то чтобы мысль Ц некая фо
рмулировка, некое представление, касающееся чаще всего литературы. Ну и
смежных искусств.
Это представление, эту формулу, эту мысль (может быть, в конце концов проще
всего сказать Ц мысль) я старался либо запомнить, либо записать на клочк
е бумаги, на авиационном билете, на листочке, выдранном из чужого перекид
ного календаря.
Когда такие бумажки накапливались по карманам, я доставал их, разглажива
л на ладони, потому что происходил отбор. Некоторые я переписывал в тетра
дку.
У меня была очень утилитарная цель. Я собирался писать, а впоследствии и п
исал роман, в котором (предполагалось) герои будут много разговаривать о
б искусств больше всего о литературе. Ну и о разных других вещах. Я думал, ч
то заготавливаю кирпичики для романа.
При написании романа существуют свои законы. Мои кирпичики все оставали
сь и оставались в стороне, а герои говорили то, что им было нужно говорить
по ходу дела.
Время от времени я брал из тетради иной камешек и вставлял его в очередну
ю статью. В иную статью я вставлял два-три камешка, и статья, мне казалось, с
тановил живее.
Потом начался третий тур. Подолгу я листал свою тетрадь и снова перебира
л и перебирал, пока какая-нибудь пятая или десятая запись не попадала в из
бранные. Я брал ее и заключал в более четкую и строгую форму. Практически э
то выражалось в том, что я выписывал ее из тетради с соответствующей лите
ратурной обработкой на отдельный лист бумаги.
Для очень внимательного читателя некоторые записи возможно, покажутся
где-то читанными. Вероятно, в моих же статьях. Или в «Письмах из Русского м
узея», или в том же романе «Мать-мачеха», или в книге «Слово живое и мертво
е», или в книге «Славянская тетрадь»…
По какому же принципу я предлагаю их, эти некоторые записи, читательском
у вниманию вторично? Принцип у меня такой. Если камешек был взят в статью и
з тетради, я его сохраняю и здесь. Если же он был найден в процессе писания
статьи или книги, то я его в тетрадь задним числом не вписывал и его на пре
длагаемых теперь читательскому вниманию страницах не окажется.
Друзья говорят: не торопись. Ведь придется еще и впредь писать статьи, кам
ешки пригодятся. А я отвечаю Ц пусть! Во-первых, насобираю еще. Во-вторых,
может быть, так даже интереснее. Одно дело, когда камешек теряется среди д
ругих бесчисленных камней, то есть среди многословия статьи, другое дело
, когда он отдельно лежит на ладони.
Надо бы и еще поперебирать, пропустить через четвертый тур. Да и те, что по
ка остались в стороне, в тетради, тоже не совсем еще выброшены и подлежат п
остепенной переборке.
1 2 3 4 5 6 7 8