Они берут трехпроцентную руду и начинают ее обогащат
ь. Что же, может быть, они добавляют в нее металл? Нет. Они отнимают, убирают
пустую породу. И вот руда содержит уже не три, а сорок процентов полезного
металла.
Руда обогатилась.
Обогащение языка писателя методом флотации!

* * *

Когда слова, что пишутся на бумаге, не обеспечены определенным количеств
ом искреннего, неподдельного чувства, наступает инфляция слов.

* * *

Твардовский рассказывает про мастера-столяра, оборудующего комнату:
Ц Я ему говорю: вон в том углу нужно прибить планку. «Хорошо, Ц отвечает м
астер, Ц прибью. А чем я ей отвечу в другом углу?»

* * *

У альпинистов есть золотое правило: нельзя терять высоту.
Крив, сложен, извилист путь к намеченной вершине. Иногда приходится идти
как бы от вершины в противоположную сторону, петлять, двигаться, не видя с
амой вершины за другими скалами.
Все можно. Нельзя только одно Ц терять высоту Каждый шаг должен приподн
имать тебя над предыдущим и тогда, если даже ты идешь как бы и не к вершине,
все равно ты становишься выше, то есть ближе к цели. Итак, нельзя терять вы
соту!

* * *

Этот человек Ц дрожжи. Он мне необходим. Он всем необходим. Дрожжи нужны д
ля брожения, чтобы в тесте (в среде) возникали и происходили определенные
процессы.
Но есть дрожжи в чистом виде не так-то легко. Попробуйте поставить гостям
тарелку чистых дрожжей!

* * *

Какой-то американский миллиардер, видимо Рокфеллер, одряхлел, и ему стал
о вредно волноваться. Читал же он всегда одну и ту же газету. Чтобы не волн
овать миллиардера разными биржевыми и прочими неприятностями, выпуска
ли один особый экземпляр газеты и клали ему на стол. Таким образом, жизнь ш
ла своим чередом, а миллиардер жил в другом, иллюзорном, специально созда
нном для него мире. Это забавно, но не страшно.
Было бы страшнее, если бы вся пресса, вся литература, кино, театр, живопись
Ц если бы все это уподобилось одному специальному экземпляру газеты.

* * *

Говорят об упадке гуманитарных интересов среди сегодняшней молодежи и
о преобладании интереса к технике. Пресловутые «физики и лирики». Но это
глубокое заблуждение. Убедиться в этом можно очень просто. В залах, где вы
ставлены искусственные спутники Земли, нормальное количество посетите
лей и ни разу еще не бы «конной» милиции. Залы, где проводятся вечера поэзи
и (с участием хороших поэтов), переполнены и около подъездов Ц толпа.

* * *

Пришвин всегда достоверен. Если у него написано, к примеру, что на опушке л
еса пахло клевером, значит, там действительно пахло клевером, и ничем ины
м.
Паустовский более романтик. Он не заботится о достоверности. Если он нап
ишет, что от далекого ледника смутно тянуло горными фиалками, то это еще н
е значит, что запах фиалок действительно был слышен на расстоянии нескол
ьких километров. Но все же мы сразу слышим горный холодок и аромат, сразу в
идим соседство сурового льда и нежных ярких цветочков.
Или вот фраза (речь идет о том, что пароход остановился у Сухуми, в двух кил
ометрах от берега): «С берега наплывали терпкие запахи, сливаясь с чуть ощ
утим шелковистым веянием роз. Запахи то сплетались в ту клубок, сжимая во
здух до густоты сиропа, то расплетались на отдельные волокна, и тогда я ул
авливал дыхание азалий, лавров, эвкалиптов, олеандров, глициний и еще мно
жества удивительных по своему строению и краскам: цветов».
Все это, конечно, выдумка романтика. Лавр, например не пахнет даже вблизи.
Нужно растереть листок в пальцах, чтобы услышать запах лавра. Но на это ка
к-то не обращаешь внимания. Город нарисован очень точно, потому что перво
е впечатление от такого города, как Сухуми, Ц пряные запахи разнообразн
ых цветов и деревьев. Разве не безразлично, к какому приему прибегнул худ
ожник, чтобы написать выразительную картину?

* * *

Человек проходит только один жизненный цикл: детство, юность, первая люб
овь, жена, дети, внуки, старость…
Интересно, что у птиц иначе. Каждую весну все начинается сначала: выбор по
други, любовь, пенье в честь подруги, кладка яиц, птенцы, взрослые птенцы…
Казалось бы, все Ц цикл закончен. Но приходит новая весна, и все идет снов
а, как бы опять с молодости.
И, таким образом, много законченных циклов за одну жизнь. Как бы несколько
жизней, прожитых с начала до конца.

* * *

Когда пишешь длинную поэму, написать две-три строфы ничего не стоит. Если
же две-три строфы Ц самостоятельное стихотворение, то это целое событи
е. Вероятно, это потому, что в стихотворении на каждый, если можно так сказ
ать, квадратный сантиметр площади на каждую строку приходится неизмери
мо большая нагрузка, чем в поэме.

* * *

Писать продолжение книги уже вышедшей, нашедшей своего читателя, книги,
так сказать, состоявшейся, Ц дело очень рискованное и с точки зрения иск
усства (а не размера заработка) чаше всего бесполезное. При выходе продол
жения получается не новая книга как явление, но прежней книги становится
в два раза больше.
Но ведь если винодел вывел новый сорт вина, разве важно, сколько у него это
го вина получилось: одна бочка или тысяча тонн. Важно, что создан новый сор
т.

* * *

Гений Ц завершающий штрих, шпиль на здании культуры народа или целой ци
вилизации. Естественно, что шпиль не может повисать в воздухе, он опирает
ся на здание, а здание покоится на прочном, в плане культуры, многовековом
фундаменте, основании.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8