Вячеслав Лейкин.
Играем в поэзию

КНИЖКА, О КОТОРОЙ Я МЕЧТАЛ
Несколько раз мне довелось присутствовать на занятиях детского
поэтического кружка, которые вел мой товарищ Вячеслав Лейкин. Со Сла-
вой нас давно связывает работа, потому что вместе мы уже два десятка
лет придумываем пьесы, сценки, киносценарии, которые я затем ставлю в
студенческом театре, на эстраде, на "Ленфильме". И еще нас связывает
дружба, потому что я уважаю и люблю этого человека, который из всего
может извлечь с_м_е_ш_н_о_е - из словосочетания, из услышанной фразы,
из прочитанной строки. Но, главное, я люблю его стихи и считаю Лейкина
одним из лучших современных поэтов, убереженным судьбой от публикации
в застойные годы и, следовательно, ни на йоту не продавшего, не пре-
давшего свой уникальный талант.
И все же, несмотря на мою близость со Славой, присутствие на за-
нятиях юных поэтов открыло для меня его необыкновенный педагогический
дар. Занятия в кружке представляли собой череду разнообразных игр,
необычных заданий. Некоторые были заготовлены Славой заранее, другие
рождались здесь же, в пылу импровизации. И это было так увлекательно,
так весело и, в то же время, познавательно, что я искренне пожалел о
бездарно прошедшей юности. Как мне тогда захотелось вновь стать маль-
чишкой и с азартом ринуться в состязание с двумя десятками юных ге-
ниев, радостно и вдохновенно творящих в небольшой комнате, за одним
длинным столом. Хотя, тягаться с ними было бы ой как непросто!
И мне тогда же пришла мысль, что этот опыт общения поэта-педаго-
га Вячеслава Лейкина с группой одаренных детей необычайно интересен и
поучителен для юных и взрослых, для тех, кто учит и учится, для всех,
кто хочет приобщиться к миру Поэзии. Однако Лейкин вовсе не разделял
моих восторгов, считая свои "уроки" делом очень специфическим, имеющим
ценность только для него одного.(Все сочинения своих учеников он акку-
ратно собирал и складывал в папки, которые множились, пухли и пылились
без дела). Пятнадцать лет длился наш спор. Наконец, Лейкин сдался. И,
основательно "прошерстив" свои папки, сделал из них довольно скромные
извлечения с общим названием: "Играем в поэзию".
Мы с нашим общим другом Василием Аземшей, известным скульптором
и художником, прочли этот труд, порадовались за Лейкина, за его учени-
ков и за будущих читателей этой книги. И Вася решил сделать картинки к
ней, а я - написать предисловие.
Юрий Мамин

САМЫЙ ПЕРВЫЙ ЧЕТВЕРГ
Искал я когда-то давно работу, связанную с литературой.
Такое было у меня в то время странное настроение. И все мои
друзья и приятели были в курсе этих поисков. Одни сочувствовали, дру-
гие обещали, а один нашел. Это был мой школьный друг, тогда уже до-
вольно известный литературовед.
Он позвонил и спросил: - Слушай, как ты к детям относишься?
Я спросил: - В каком смысле?
Он спросил: - Ты их любишь?
Я спросил: - Кружок какой-нибудь?
Он спросил: - Литературное объединение юных поэтов при детской
газете тебя устроит?
Я спросил: - Думаешь, возьмут?
Он спросил: - Ты что же, треплом меня считаешь? - И сказал,
когда явиться, куда и к кому обратиться.
Я явился, обратился, договорился и вот в один из февральских
четвергов 1972 года я впервые вошел в Четыреста Сорок Восьмую комнату
известного всем здания на Фонтанке, называемого "Домом Прессы".
ОНИ уже ждали, смотрели на меня, молчали.
Я сообщил, как меня зовут, сказал, сколько мне лет, и прибавил,
что в детстве тоже пытался сочинять стихи, но ничего хорошего из этого
не вышло.
- А сейчас сочиняете? - спросила одна из них.
- Сейчас? Да, сочиняю.
- А книги есть?
- А книг почему-то нет.
Молчание сгущалcось
- А давайте во что-нибудь сыграем, - предложил я. - В какую-ни-
будь литературную игру.
- А стихи мы будем сегодня читать? - сурово спросила девочка,
которая перед этим молчала основательнее всех.
- Ах, ну да, конечно, - засуетился я. - Как же я про главное за-
был?
Начали читать стихи. В основном, про зиму.
Запомнилось:
И ложатся ровно, как на полотно,
Розы, пальмы, липы на мое окно.
И еще:
Снег кружит,
Метель визжит.
Небо затуманено,
В звездах платье Анино.
(Что за Аня такая, я, правду сказать, не понял.)
И еще - у девочки, которую звали Сюзанна:
- Здравствуй, Зима.
- Здравствуй.
- Где же твой снег?
- Дома.
- Где же мороз?
- Дома.
- Иней твой где?
- Дома...
Совершенно завораживающий диалог, каменный такой, холодный.
За Сюзанной мальчик читал, Андрей:
А проснулись дети утром -
Полон снегу тихий сад.
Снегири на голых ветках,
Словно яблоки, висят.
И, наконец, самый старший среди них, восьмиклассник Женя. На
этот раз стихи были не про зиму, а про осень. Про позднюю осень:
Готово снегом разразиться небо,
И холод наступает вдруг,
И ворон серый, замерзая,
Обходит дерево вокруг.
Пока они читали, я как-то вдруг успокоился и даже сориентиро-
вался.
- Ворон - черный, - сказал я Жене. - Это ворона серая.
- А как тогда самца вороны называть? - ехидно спросила Сюзанна.
- А так, наверное, и называть - самец вороны.
- Ага! - подхватила Сюзанна. - Самец вороны, замерзая, обходит
дерево вокруг.
Я осторожно засмеялся. Кое-кто присоединился. Вроде бы дело
пошло на лад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29