Это сделал Крис, а я спустя некоторое время просто знал их, вот и все. Эти знания отпечатались в моем мозгу, как в памяти компьютера, куда ввели информацию.
Освободился я только поздно вечером, но, помня о своем обещании, зашел в комнату, где разместились Сергей Иванович и Лена.
Они еще не спали.
– Где ты был? – встретила меня вопросом Лена. – Мы тебя везде искали.
– В библиотеке, – ответил я, присаживаясь за стол, на котором были разложены бумаги Сергея Ивановича.
На самом видном месте лежал тот самый манускрипт. Видимо, до моего прихода ученый работал над ним, стараясь восстановить поврежденный текст. Он заметил мой взгляд и, слегка смутившись, произнес:
– Понимаешь, Алекс, никак не могу успокоиться! Ведь мы находились так близко от разгадки великой тайны. Я уже рассказал Лене, что нам удалось обнаружить пещеру…
– И что ты опять спас жизнь папе, – перебила Лена своего отца и, посмотрев на меня теплым взглядом, добавила: – Ты, как ангел-хранитель, появляешься в нужном месте в нужное время. В который это уже раз, папа?
– Я не помню, – печально ответил он и, вздохнув, тихонько добавил: – Да и что для меня жизнь без великой цели?
Эта фраза заставила меня отбросить все сомнения насчет целесообразности раскрытия тайны. Тем более что именно Сергей Иванович был инициатором поиска «сосуда судьбы».
В ответ на мысленный вопрос Крис согласился с моим решением. Ни слова не говоря, я достал из внутреннего кармана металлический цилиндр и поставил его на стол.
На какое-то время в комнате воцарилась мертвая тишина.
– Что это? – дрожащим от волнения голосом спросил Сергей Иванович.
– «Сосуд судьбы», – коротко ответил я.
– Ты… ты все-таки нашел его? Ты был в пещере?
– Да. Мне пришлось это сделать.
Со всеми возможными подробностями я рассказал своим друзьям об обстоятельствах, приведших меня в пещеру, а также о том, как мне удалось обнаружить тайное хранилище.
Сергей Иванович с Леной слушали меня не перебивая.
Я закончил свое повествование на том, как достал из тайной ниши «сосуд судьбы».
Ученый дотронулся до цилиндра, нежно погладил его рукой, потом взял в руки.
– Он пуст? – спросил он, заглядывая в горловину сосуда.
– Теперь, да, – ответил я, доставая из другого кармана и протягивая крышку «сосуда судьбы». – А раньше он был закрыт этой крышкой.
– Ты открыл его! – Голос Сергея Ивановича звучал еще более напряженно. – И что?… Там кто-то был?
– В этом специальном психомагнитном саркофаге находился дух, заключенный туда четыре тысячи лет тому назад. Но это не мифический герой, а психическая матрица памяти разумного существа. Очень разумного, – добавил я, улыбаясь.
– А где он сейчас?
– Можно сказать, что он во мне, – не вдаваясь в подробности, ответил я.
– Он – инопланетянин? – уже более спокойным тоном спросил археолог.
– В каком-то смысле – да. Хотя то же самое можно сказать и о нас… – Я запнулся, потому что в этот момент в моем мозгу прозвучали слова Криса:
«Ты не имеешь права говорить об этом. Обыкновенные люди не должны знать правду о Земле». «Но почему?» – мысленно спросил я.
«Это одно из правил Межгалактической тюрьмы. Считается, что человек должен самостоятельно, без подсказки пройти путь исправления. Только тогда он сможет покинуть Землю и вернуться к нормальной жизни в высших мирах. И конечно же принцип гуманности, о котором я тебе уже говорил».
«Да, помню. Но ведь из-за этого принципа люди не знают своего истинного предназначения и не имеют цели в жизни».
«Возможно, ты в чем-то прав. Но все же давай пока воздержимся от поспешных решений».
По всей видимости, на моем лице отразилась та борьба, которая происходила внутри меня.
– Что случилось? – обеспокоенная моим поведением спросила Лена.
– Ничего, все нормально. Просто мне хочется рассказать вам об очень многом, но сейчас я не могу этого сделать. Пока не могу… – добавил я, решив обязательно заняться этим вопросом и выяснить: так ли это действительно необходимо скрывать правду от жителей Земли, лишая их цели существования. – Не обижайтесь на меня, пожалуйста! Я действительно не могу этого сделать, не имею права.
– Мы все понимаем, Алекс, и не обижаемся. Правда, папа?
– Да, – ответил Сергей Иванович, хотя по его лицу было видно, насколько сильно он хочет знать то, что знаю я.
Чтобы хоть как-то сгладить неловкость, возникшую между нами, Лена соскочила со своего стула и стала наводить порядок на столе. На освободившееся место она поставила бутылку коньяка и тарелку с нарезанным дольками лимоном.
– Это ребята где-то раздобыли. Хотели ее выпить вместе с тобой, но не дождались, – щебетала Леночка, разливая благородный напиток по рюмкам. – Давайте выпьем за счастливое окончание нашей экспедиции!
Мы чокнулись и выпили.
– Кстати, а что ты делал в библиотеке? – поинтересовалась девушка, смакуя дольку лимона.
– Учил языки.
– Ну и как успехи? Выучил? – с ироничной улыбкой спросила Лена.
– Знаю в полном объеме таджикский и китайский, а также их диалекты.
Вот теперь настало время улыбаться мне: Лена удивленно уставилась на меня, не зная, верить мне или нет.
– Это он тебе помог? – догадался ее отец.
– Да, – просто ответил я.
– А почему именно таджикский и китайский? – удивилась Лена и, озорно улыбнувшись, спросила: – Тебе, наверное, понравилась какая-нибудь местная девушка?
– Нет, – серьезно ответил я. – Мне нужны эти языки совсем по другой причине. Я и зашел-то в принципе, чтобы попрощаться. Сегодня ночью я покидаю вас.
– Ты уезжаешь? – сразу же сникшим голосом прошептала девушка.
Заранее подготовленные слова стали комом в горле, и в ответ я только кивнул головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119