Потому мечи так редко и находили в погребениях. Они были особо почитаемым и ценным оружием в период раннего феодализма; клинки передавали от отца к сыну, и при наличии наследника меч исключался из числа погребальных приношений…
– Или нет, я решила поменять ориентацию. Подамся в лесбиянки. Мне очень нравится ваша Ирка. Она, правда, толстая, как бегемот, но зато добрая.
– Что? – наконец-то опомнился экс.
Сати вздохнула.
– Костя, мне очень интересно все, что касается мечей. Правда-правда. Все, что ты мне рассказывал когда-то, я прекрасно помню, ты же все это раз по двадцать говорил. Но у нас с Никитой времени мало. Он же с работы свалил, и его в любой момент могут спохватиться. Так что переходи к делу!
Она откусила кусок бутерброда и вяло пожевала.
– Ирка говорила, что вам строители клад какой-то передали? Что, прямо вот так и передали? Странные какие-то строители… Давай, показывай сокровища.
– Клады-шмады… – Никита пристроил недоеденную булочку на колено полуобнаженной мраморной девушки и вытащил фотоаппарат. Девушка стояла в углу возле высокого окна и явно готовилась в скором времени выйти в свет из запасников музея и пополнить собой галерею скульптуры, а пока на ее простертых руках болталась чья-то зеленая ветровка.
Дверь с грохотом распахнулась, появилась толстая Ирка, румяная и шумная. В большой комнате сразу стало как будто тесно.
– О! – заорала Ирка, хватая с тарелки бутерброд. – Пресса! Привет, Сати! Здорово, Никита! Видели наши находки?
– Чем вас осчастливили? – поинтересовалась Сати, перематывая в диктофоне кассету.
– Вот, глянь – тарелки, скульптурки. Обломки, короче, – непочтительно сказала Ирка, хмыкая. – Мы еще не все разобрали. Но вообще есть вещи интересные. Слушай, мне надо, чтобы вы сфотографировали зеленое блюдо. Это действительно редкость. И чтоб прошла информация, что у нас в музее…
Сати поспешно нажала кнопку диктофона. Слава богу, говорить искусствоведы умели, рассказывали интересно и ярко, а стало быть, и писать будет легко. Толстая Ирка, размахивая руками над раритетными обломками, заливалась соловьем. Никита щелкал фотоаппаратом. Когда Ирка наконец выдохлась, Сати выключила диктофон.
Ирка тут же снова вцепилась в бутерброд.
– Ну фто, – прошамкала она, – фатит или ефе дофавить?
– Хватит, спасибо. Ты уже достаточно наговорила.
– Говорить я люблю, – гордо сказала Ирка. – Я – птица-говорун! Чаю налить? Мы грант получили, шикуем теперь. Печенье покупаем. Хотя, – озабоченно добавила она, – мне бы не печенье, а что-нибудь диетическое прикупить.
– Абонемент в спортзал, – подсказал Костя.
– Ни за что! Надругательство над собой… нет!
– А это что за железяка?
Сати кивнула на длинный железный предмет, изъеденный ржавчиной.
– Это меч, наверное, – вполголоса пробормотал Никита. – Как у рыцарей в вестибюле. Щас твой экс опять заведется.
Сати незаметно пнула его, сисадмин охнул.
– Да, скорее всего, это меч… – мельком глянул Костя. – Его нам тоже строители приволокли… вместе со всем остальным. Я еще не смотрел.
– Скорее всего? Так и писать? – Сати в сомнении уставилась на экса. – Ты же специалист по холодному оружию, что за невнятные формулировки!
– Нет, это совершенно точно старинный меч, – успокаивающе произнес тот. – Ценности особой он, кажется, не представляет, но после реставрации мы его, может быть, выставим в экспозицию. А невнятная формулировка – так это потому, что этим мечом я еще не занимался. У нас выставка на днях открывается, не до него пока. О нем можно не писать.
– Готовим новую выставку, осенью, – прибавила толстая Ирка, щедро намазывая маслом печенье. – «Случайные находки». Ты упомяни об этом в своей статье, не забудь. Чтобы заинтересовать горожан. Пусть придут, посмотрят.
– Упомянем, – кивнула Сати, делая пометки на старом абонементе в бассейн. – А как же!
– Ржавый он какой-то. – Никита сделал несколько снимков и зачехлил фотоаппарат.
– Э-э-э… да. – Костя взял в руки меч, оглядел, прищурив глаза. – Отдадим реставраторам. Жаль, на выставку «Русские мечи» он не попадает.
– А я видел в кино, как крестоносцы вонзали в землю меч и молились, – вспомнил сисадмин. – Это почему?
– Это потому, – рассеянно сказал экс, разглядывая покрытый ржавчиной клинок, – что долгое время существовала традиция в рукояти меча помещать частички мощей святых. И к тому же, смотри… рукоять меча и лезвие образуют форму креста…
Никита покосился на него с уважением.
– Во многих мифологиях меч имеет амбивалентное значение. – Костю опять понесло.
– Какое? – озадаченно спросила Сати.
– …то есть противопоставляются жизнь и смерть. Меч разделяет и отделяет душу от тела, небо от земли. В некоторых преданиях он служит мостом в другой мир.
Сати затосковала.
– А этот меч к какому веку относится? – поинтересовался Никита.
– Этот? – Костя глянул на железяку. – Ну, надо с ним поработать… Век десятый… а то и раньше… Конечно, к мечам крестоносцев он не имеет никакого отношения. Обычный меч. Кстати, знаете, во многих народных сказках упоминается меч-кладенец?
– Точно! – подтвердил Никита. – Я как раз сейчас дочке часто русские сказки читаю. Недавно читал про меч-кладенец… Баба-яга еще там…
– Меч-кладенец – волшебное оружие, которое обеспечивает победу над врагами. – Костя осторожно положил ржавый клинок на стол поверх бумаг. – Меч-самосёк его еще называют. Кстати, в русской мифологии, в сказании о Вавилоне-граде есть упоминание о волшебном мече-кладенце по имени Аспид-змей. Это такой меч-оборотень, он мог превращаться в змею, в аспида то есть. Вообще у многих мечей были собственные имена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96