Наступило долгое молчание.
- Возможно, что это и так, - признала она наконец. Она вздохнула. -
Природа этого инструмента такова, что самая сильная музыка получается
тогда, когда тело находится в максимальной гармонии со своим окружением, а
для меня это - приближение оргазма.
- Тогда почему же это не сработало?
- Может быть, мне не следовало бы это говорить, но провалил дело
Майерс. Он был взволнован - в чем, конечно, и заключался весь смысл - но
не мог контролировать себя. Была я, настроенная как скрипка Страдивари,
чувствовавшая как во мне играют небесные арфы, а тут он начинает
изображать на казу [казу (kazoo) - мембранный музыкальный инструмент,
относящийся к так называемым мирлитонам; техника звукоизвлечения примерно
та же, что и для расчески, обтянутой бумагой] ритм джунглей. Я не
собираюсь снова проходить через это. Я буду придерживаться традиционного
балета, как тот, что я исполняла сегодня.
- Литавра, - ляпнул Барнум, - я мог бы заняться любовью на счет "три
четверти".
Она поднялась и прошлась по комнате, время от времени посматривая на
него. Он не мог видеть себя ее глазами, но с неловкостью ощущал, что то,
что она видела, было нелепым зеленым комком, с человеческим лицом,
выступавшим из пластилиновой массы. Он ощутил укол неприязни к внешности
Бейли. Почему она не может видеть _е_г_о _с_а_м_о_г_о_? Он находился
внутри, был погребен заживо. Впервые он ощутил себя едва ли не в темнице.
Бейли это чувство заставило съежиться.
- Это приглашение? - спросила она.
- Да.
- Но у вас нет синаптикона.
- Мы с Бейли это обсудили. Он думает, что сможет заменить его. В
конце концов, в нашей жизни он делает почти то же самое каждую секунду. Он
достиг большого умения в переадресовке моих нервных импульсов - как в
теле, так и в мозгу. Он более или менее живет внутри моей нервной системы.
Она на мгновение лишилась речи.
- Вы хотите сказать, что вы можете создавать музыку... и слышать ее,
вообще без инструментов? Это делает для вас Бейли?
- Конечно. Мы просто не думали о том, чтобы направлять импульсы от
движений тела в слуховой центр мозга. Это то, что делаете вы.
Она открыла рот, что бы что-то сказать, затем снова закрыла его.
Похоже, она не могла решить, что делать.
- Литавра, почему бы вам не найти симбиотика и не отправиться в
Кольцо? Подождите минуту; выслушайте нас. Вы сказали мне, что моя музыка
великолепна, и, как вы думаете, может даже найти покупателей. А как я ее
создал? Вы когда-нибудь думали об этом?
- Я порядком думала об этом, - пробормотала она, глядя в сторону.
- Когда я прибыл сюда, я даже не знал названия тех нот, что были у
меня в голове. Я был невеждой. Я и сейчас знаю мало. Но я пишу музыку. А
вы: вы знаете о музыке гораздо больше, чем кто-либо, с кем я встречался;
вы любите ее, вы исполняете ее красиво и умело. Но что вы создаете?
- Я кое-что написала, - сказала она оправдывающимся тоном. - Ну,
хорошо. Все это ни на что не годилось. Похоже, к этому у меня таланта нет.
- Но я - доказательство того, что вам он и не нужен. Я не писал mbc
музыку, и Бейли тоже. Мы, с помощью зрения и слуха, следили за тем, как
она развертывается вокруг нас. Вам и не представить себе, каково
находиться там - это и есть вся музыка, которую вы когда-либо слышали.

На первый взгляд многим казалось логичным, что лучшее искусство в
Системе должно возникать в кольцах Сатурна. Во всяком случае, до тех пор,
пока человек не достигнет Беты Лиры, или чего-то еще более отдаленного,
где найдутся более красивые места, пригодные для жизни. Несомненно, что
художник мог бесконечно черпать вдохновение в том, что можно было увидеть
в Кольце. Но художники редки. А каким образом Кольцо пробуждало
способности к искусству в каждом, кто жил там?
Жители Колец уже больше века доминировали в художественной жизни
Солнечной системы. Если причиной этому были грандиозные размеры Колец и их
впечатляющая красота, то можно было ожидать, что создаваемое искусство
также будет грандиозным и отличаться красотой в манере и исполнении. Но
ничего подобного. Живопись, поэзия, проза, и музыка обитателей Кольца
охватывали всю шкалу человеческого опыта, а потом делали еще один шаг
вперед.
Мужчина или женщина могли прибыть на Янус по одной из множества
причин, решив оставить прежнюю жизнь и объединиться с симбиотиком. С
десяток людей таким образом покидало Янус каждый день, и исчезнуть они
могли на срок до десяти лет. Люди эти были самыми различными - от
самостоятельных до беспомощных; одни были добры, другие жестоки. Среди них
было столько же молодых, старых, чутких, бесчувственных, талантливых,
бесполезных, уязвимых и ошибающихся, сколько и в любой случайной группе
людей. У немногих из них была подготовка или склонность к живописи, музыке
или литературе.
Некоторые из них погибли. В Кольцах, в конце концов, было опасно. У
этих людей не было иного способа научится выживать там, кроме как
попытаться добиться в этом успеха. Но большинство возвращалось. И
возвращались они с картинами, песнями и повествованиями.
Единственным занятием на Янусе была профессия агента. Тут требовался
особый агент, потому что немногие жители Кольца могли войти в контору и
продемонстрировать какую-либо законченную работу, Самым легким было
занятие литературного агента. А кошкам кастрюльной аллеи приходилось
обучать начаткам музыки композитора, который ничего не знал о нотной
записи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13