Ваше время кончилось.
– Разве я Лукан? – спросил он. – Я хочу, чтобы вы знали: я верю в себя.

ГЛАВА 8

Мария Туикнем и ее муж Алфред Туикнем жили врозь. У нее, как и у любой привлекательной женщины, было множество поклонников, но она не особенно поощряла их ухаживания. Ее репутация не была предметом скандалов или сплетен. Но инспекторам полиции, которые в ноябре 1974 года пришли к ней после убийства, совершенного в доме лорда Лукана, не суждено было это знать. Они не могли в силу укоренившихся у них стереотипов отказаться от мысли о том, что между такой эффектной женщиной и красавцем лордом Луканом обязательно была любовная связь.
Итак, на следующее утро после исчезновения лорда полиция появилась у дома Марии. Один полицейский был в форме, двое других – в штатском. На звонки никто не ответил. Они вернулись вечером. Дверь открыл мужчина лет сорока.
– Добрый вечер! Миссис Туикнем дома? – спросил полицейский в штатском.
– Миссис Туикнем – моя жена. Она сейчас в Южной Африке. Я – Алфред Туикнем.
– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, сэр.
– О чем?
– Я полагаю, что вы и ваша жена – близкие друзья лорда Лукана. Нас интересует его местонахождение. Наш визит вызван трагедией, произошедшей в его доме прошлой ночью.
– Какой трагедией? – спросил Алфред.
– Я был уверен, что вы уже знаете. Убита няня детей лорда, и серьезно ранена его жена. Об этом передавали по телевидению, а сегодня об убийстве написали все газеты. Неужели вы не слышали?
– Да, что-то слышал краем уха.
– Он был вашим другом. Разрешите нам на минутку зайти в дом? Мы из столичной полиции и хотели бы задать вам еще несколько вопросов.
– Но я ничем не могу вам помочь. Не такой уж он мне близкий друг.
Полицейские вошли в дом, когда он еще продолжал говорить:
– Я совсем не так хорошо его знаю.
В столовой, куда они прошли, Алфред не предложил им присесть. Сам он тоже стоял, вращая глобус, – его маленькая дочь делала здесь уроки.
– Моя жена, – добавил он, – гораздо лучше, чем я, была знакома с Луканом.
– «Была»?
– Ну, она, по всей вероятности, и сейчас знакома с ним. Хотя лорд Лукан, как известно, предпочитал баккара, а мы оба играли только в бридж. В этом-то все и дело.
– А если, – задал вопрос полицейский в штатском, – я скажу вам, что прошлой ночью часов около одиннадцати машину лорда видели припаркованной на этой улице?
– Об этом мне ничего не известно. В настоящий момент моя жена в Южной Африке. Возможно, она могла бы сообщить что-то еще.
– Когда вы последний раз видели лорда Лукана?
– Не помню.
– А все-таки? – решил уточнить один из полицейских.
– Не могу вспомнить. Я встречаю так много людей. Мне кажется, я видел его месяц назад, на скачках.
– И сейчас вы впервые услышали об убийстве и о нападении на леди Лукан на Лоуэр-Белгрейв-стрит прошлой ночью? – Взгляд полицейского скользил по полированному серванту и столовому серебру, словно он и не ожидал прямого ответа.
– Я не слежу за хроникой убийств. Как вы можете представить, у меня и так слишком много дел. Я продаю молоко.
– Продаете молоко?
– Да, я возглавляю молочный концерн.
– Да-да, конечно, – пришел на помощь второй полицейский, – «Туикнем дэари продактс».
– Совершенно верно, – сказал Алфред.
– Но вас не потрясло убийство, совершенное в доме человека, которого вы знаете? Мы разыскиваем Лукана. Он скрылся. Что вы на это скажете?
– Это ужасно. Но он играет в баккара и покер, а мы с женой – нет. Мы всегда составляли партии в бридж.
– Спасибо, сэр, за помощь.
– Не стоит благодарности.

Алфред не сомневался, что телефоны и в доме, и в офисе уже прослушиваются. На следующее утро он заехал в лондонский универсальный магазин «Арми энд нейви сторз» и позвонил из автомата.
– Вы слышали новости? – спросил он человека, взявшего трубку. – Он на пути в Кейтнесс. Да, вы знаете где. Правильно. Я говорю из телефонной будки. Если он у вас появится… Конечно, именно так и сделайте. О бедный Лаки!
В четыре часа Алфред поехал в школу за дочерью.
– На всякий случай, – сказал он ей, – если тебя спросят, не приходил ли ко мне кто-нибудь прошлой ночью, скажи, чтобы не вмешивались в чужие дела. Так и отвечай: не вмешивайтесь не в свое дело.
– Хорошо, папа, – ответила девочка.
– Такие вопросы не принято задавать.
– Я знаю.
Девочка привыкла к частому появлению друзей отца. Находящаяся вдали мать подала иск об опеке и алиментах, и дочь была абсолютно убеждена, что у родителей есть все основания никого не посвящать в свою частную жизнь. Ее лучшие школьные подружки, целых пять, находились примерно в таком же положении.
«Зачем я это сделал? – позже спрашивал себя Алфред. – Почему скрыл, где он находится? И так же поступили многие из нас. Почему? Полиция прекрасно знала, что мы его покрываем. Но в Лукане было что-то особенное, что-то притягательное. Интересно, действительно ли его видели в разных местах? И почему, если это был он, друзья считали, что должны защищать лорда, даже если его руки были запятнаны кровью?»
Кровь на его руках, кровь на одежде в ту ночь убийства. И все же он не поехал прямиком в Кейтнесс, а направился сначала к одним жившим за городом знакомым, затем к другим и только после этого в Кейтнесс, тогда как кто-то из его друзей припарковал его машину, которую он ранее взял на какое-то время в Ньюхейвене.

Мария Туикнем отличалась красотой, которую трудно описать. Дело было даже не в общем облике, не в ее отдельных чертах. Она была высокой и нескладной, с длинными ногами и соприкасавшимися при ходьбе коленками. Ее нос, слишком длинный, смотрел слегка в сторону; рот, прелестно очерченный, был определенно слишком широк;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39