Какая-то женщина ответила по-французски.
– Могу я поговорить с доктором Карлом Джекобсом? – спросил Жан-Пьер.
– Доктор Джекобс в отпуске. Вы хотите оставить ему какое-нибудь сообщение?
– Вы не можете мне сказать, нет ли у доктора Джекобса каких-либо сведений о местонахождении его психотерапевта доктора Хильдегард Вольф? Когда доктор Джекобс вернется?
– Предполагается, что он вернется примерно через десять дней. Я передам ему ваш вопрос. К сожалению, ничем не могу вам помочь. О том, как связаться с доктором Вольф, уже спрашивал какой-то джентльмен по фамилии Уокер. Он видел фамилию доктора Джекобса на столе ее секретарши. По-видимому, это был один из пациентов доктора Вольф. Она уехала довольно неожиданно.
– Доктор Джекобc очень этим расстроен?
– О нет. Он скорее почувствовал облегчение. Доктор Джекобc сказал, что проведенных сеансов ему более чем достаточно.
Жан-Пьер оставил ей номер своего телефона.
Следующим в списке был доктор Херц. Тот самый пациент, о котором Доминик упомянула, что он очень нравился доктору Вольф. «Вдовец, – добавила она, – горюет из-за понесенной утраты».
По телефону доктора Херца никто не ответил. Жан-Пьер набрал номер миссис Уильям Хейн-Басби.
– Алло, слушаю, – ответила дама по-английски.
– С вами говорит друг доктора Хильдегард Вольф. Я слышал о вас как о близком ей человеке. Видите ли, я пытаюсь выяснить, где она сейчас.
– Да, я тоже хотела бы это знать. Я отношусь к доктору Вольф с глубоким уважением. Это неординарная личность. Вы знаете, ее методы обсуждаются многими учеными. У нее, видимо, была очень серьезная причина, заставившая ее внезапно уехать. Вы хорошо ее знаете?
– Она моя подруга. – Жан-Пьер почувствовал, что сказать это вполне уместно: ему понравился голос собеседницы.
– Хильдегард часто рассказывала мне о разных местах, где она останавливалась. Знаете, в Мадриде она жила в прелестной маленькой гостинице «Парадизо», а в Цюрихе она предпочитала «Зилах гастхоф», обыкновенный пансион. Она обожала останавливаться в таких местах, возможно, она и сейчас где-то там с друзьями.
– Она упоминала еще какие-нибудь отели? В Лондоне? В Брюсселе?
– Одно место в Лондоне, в районе Куинз-Гейт, а в Брюсселе – я не знаю названия – это было в каком-то захудалом районе, она ходила там в ресторан «Ля Мюль Парке». Надеюсь, вы скоро ее разыщете. Я без Хильдегард очень скучаю. Почему она уехала?
– Послушайте, – сказал Жан-Пьер, – я буду вам позванивать. А если вы что-нибудь узнаете, сообщите мне?
Он оставил даме номер своего телефона, затем позвонил Дику с Полом.
– Мы были потрясены, когда получили от нее записку. Всего несколько строк и чек. И хотя нам полностью заплачено, это, конечно, не помешает. Жан-Пьер, вы знаете, когда она возвращается? Она сказала об этом Оливии?
Оливия, горничная, которая обслуживала Жан-Пьера и Хильдегард, по-прежнему приходила убирать квартиру. Она была удивлена исчезновением Хильдегард, как и все остальные.
Жан-Пьер смотрел на клочок бумаги, где записал информацию, полученную от миссис Уильям Хейн-Басби. Эта женщина оказалась единственной, кто сообщил что-то конкретное. Она явно была и доверенным лицом Хильдегард, и ее пациенткой. Жан-Пьер поставил крестик против записи о гостинице «Парадизо» в Мадриде и вопросительный знак рядом со словами «гостиница в районе Куинз-Гейт в Лондоне». Конечно, нельзя было исключать и Брюссель.
Он снова набрал номер доктора Оскара Херца. На этот раз ему повезло больше.
– Доктор Херц? – переспросила по-английски женщина. – Мне кажется, он только что вошел. Не кладите трубку.
Наступившую паузу заполняли звуки известной с XVI века старинной песни «Зеленые рукава». Раздался щелчок, песня, допетая почти до конца, оборвалась, и прозвучал мужской голос:
– Доктор Херц слушает.
– Это Жан-Пьер Роже, компаньон Хильдегард Вольф. Вы, наверное, знаете, что она исчезла?
– Я сам ужасно обеспокоен.
– Если вы так обеспокоены, почему вы не позвонили мне? Вы ведь знаете, что мы жили вместе.
– Меня проинформировала Доминик, секретарь Хильдегард. Но что мы можем сделать?
– Доктор Херц, у вас с ней были особые… дружеские отношения. Она…
– Да-да. Я не был ее пациентом.
– Не были ее пациентом?
– Нет. Я был ее коллегой.
– Вы психиатр?
– Вернее, психолог. Хильдегард ведь не была теоретиком, она, в сущности, практик.
– Вы говорите о ней в прошедшем времени?
– Да, я говорю о ней в прошедшем времени.
– О Господи, что же, по-вашему, с ней случилось?
– Ничего не случилось. Она не такой человек, который становится жертвой обстоятельств, она сама ими управляет.
– Вы думаете, она бросила нас?
– Смею сказать, что это так.
– Ну, думаю, вы ошибаетесь. Я знаю ее лучше вас.
– Ее шантажировали.
– Знаю. Именно поэтому она и уехала. У вас нет никакого представления, куда именно?
– Следовало бы ожидать, что она вернется в свои родные места, в деревню под Нюрнбергом. Там такого везучего психотерапевта никто не обнаружит. И она будет вне опасности.
– Благодарю вас, доктор Херц.
Жан-Пьер налил себе еще водки и тоника. «Бесчувственный подонок, – решил он. – Следовало бы ожидать, что она…» Как будто сама Хильдегард не знает, чего ей ожидать и опасаться.
Жан-Пьер еще раз внимательно просмотрел записи, которые наспех сделал во время телефонных разговоров. Замечания миссис Уильям Хейн-Басби, возле которых он поставил крестик и вопросительный знак, были самыми разумными. Хотя и предположением доктора Херца не стоило пренебрегать. Помощники по дому, Дик и Пол, вероятно, что-то знали. Доктору Джекобсу, кем бы он ни был, пожалуй, известно больше, чем он захочет рассказать, но с ним сейчас нельзя связаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39