— Дон Симон де Васконселлос, — сказал, помолчав с минуту король, — я не беру назад своего слова: вы мой первый министр.
— Принимаю ваше предложение, за которое я вам глубоко благодарен, — отвечал младший Суза. — В силу своей новой власти, я объявляю роспуск и уничтожение милиции под названием рыцарей Небесного Свода.
Народ разразился рукоплесканиями. Макароне быстро скинул свой усеянный звездами плащ и, растоптав ногами, закричал: «Bravo!»
— Потом, — продолжал Васконселлос, — я объявляю лорду Ричарду Фэнсгоу, что сегодня же напишу министру королевства Англии требование об отозвании лорда Фэнсгоу, мотивированное…
— Я уезжаю завтра, сеньор, — прервал его Фэнсгоу и вслед за этими словами удалился.
— Успокойтесь, милорд, — сказал ему падуанец. — Мы отправимся все вместе: я, вы и моя жена.
— Какое мне дело до тебя с твоей женой, — грубо отвечал ему лорд.
— О! Жестокий отец — с притворным ужасом вскричал падуанец. — Моя жена обязана вам появлением на свет.
— Арабелла?.. — вскричал смущенный Фэнсгоу.
— Нежная Арабелла, любовь которой доставила мне честь сделаться членом вашей семьи.
Посланник бессильно опустил руки; этот последний удар сразил его окончательно.
Обе меры были одобрены королем, и тогда Васконселлос, обращаясь к королю, сказал:
— Осмелюсь попросить у вашего величества одной милости.
— Какой? — спросил дон Педро.
— Прощения моего брата Луи Сузы.
— Ваша просьба будет исполнена, — отвечал король.
— Благодарю! Теперь, государь, я возвращаю вам обратно ваше слово и отказываюсь от должности, которой вы почтили меня.
— Как! Вы оставляете нас! — воскликнула Изабелла.
Король также удивился и, казалось, даже опечалился этим.
— Мой отец взывает ко мне, ваше величество, — отвечал торжественным голосом Васконселлос.
— Прощайте, сеньор, — сказала королева и слеза застыла у нее на реснице.
— Прощайте, — отвечал Васконселлос, — навсегда.
Затем, сопровождаемый верным Балтазаром, он прошел через толпу, молчаливо расступившуюся перед ним.
Дойдя до реки, он сел в лодку и велел везти себя на корабль, где находился Альфонс.
Подняли якорь, и Васконселлос в последний раз взглянул на Лиссабон.
Когда город исчез из виду, Васконселлос тяжело вздохнул:
— Я не забуду ее никогда. Она всегда будет в моем сердце…
Затем он вошел в каюту, в которой спал бедный, сверженный с престола король. Он сел к его изголовью и, подняв глаза к небу, произнес:
— Отец! Теперь я на своем месте.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79