За ленчем они пункт за пунктом обсуждали вопросы и сомнения Эдмунда, делали небольшие критические замечания, кое-где немного меняли текст, а в некоторых местах добавляли обтекаемое словечко «якобы». Когда ленч уже подходил к концу и им подали кофе, Эдмунд объявил, что в сценарии не осталось неточностей и недоговоренностей.
Покончив с делами, мужчины стали болтать о всяких пустяках вроде субботнего приема в Сомерсете.
– Надеюсь, что вы с Джулией свободны, – заметил Эдмунд. – Впрочем, думаю, тебе надо сначала согласовать мое предложение с ней.
Они с Пейдж жили по той же системе, то есть никто из них не мог единолично принять решение, касающееся их обоих.
– Да, мы так обычно и поступаем, – кивнул Джеффри, – но вас с Пейдж мы оба всегда рады видеть.
– Спасибо. Мы тоже.
– Так, значит, небольшой обед? – с интересом переспросил Джеффри.
Спенсеры и Лоуренсы частенько обедали вместе, но это не были званые обеды. Зато знаменитые приемы, которые Пейдж с Эдмундом устраивали в Сомерсете или в саутгемптонском клубе, всегда бывали очень торжественными и элегантными – черные галстуки, переливающиеся шелковые платья с блестками, сотни знаменитых гостей, серебряные фонтаны, извергающие струи золотистого шампанского. Но вот небольшой обед – это что-то необычное.
– Будем только мы вчетвером и новый работник моей фирмы, известнейший адвокат из Калифорнии. Этим летом она будет заниматься делом нью-йоркской адвокатуры, поэтому поживет в нашем коттедже на побережье.
– В Сиклиффе? – спросил Джеффри.
Он отлично знал этот маленький коттедж, примостившийся на небольшом утесе прямо у кромки воды. Поместья Сомерсет и Бельведер раскинулись совсем рядом и имели общую границу, тянувшуюся до утесов. Там кончался лес и открывалась великолепная панорама моря и неба. Мальчиком Джеффри часто бывал в Бельведере с родителями и нередко забредал в этот уединенный уголок поместья. Поднявшись на вершину утеса, маленький Джеффри восторженно любовался величественным океаном и мечтал о приключениях, поджидавших его за лазурной линией горизонта. Потом он спускался вниз и брел по белоснежному песку к воде, слушая громовые раскаты мощного океанского прибоя.
Джеффри никогда не качался на высоких волнах, никогда не боролся с морской стихией, никогда не сопротивлялся силе прибоя. Еще ребенком он пообещал родителям, что ни за что не станет этого делать. Но позднее, достигнув пятнадцатилетия и украсив себя голубыми лентами команды пловцов, Джеффри испытывал большой соблазн нарушить данное обещание. Высокие волны манили его, а он был очень сильным пловцом. Однако Джеффри сумел побороть соблазн, ведь он дал слово!
Что и говорить, детские воспоминания о Сиклиффе были весьма приятными, но осталось в памяти и еще одно – событие всего лишь трехлетней давности… В один чудный майский день они занимались с Джулией любовью на лугу, раскинувшемся неподалеку от моря, среди полевых цветов…
– Ну да, конечно же, Сиклифф! – воскликнул Эдмунд. – Я совсем забыл, как называется этот коттедж.
Признаться, Эдмунд вообще не помнил о существовании Сиклиффа. Пляж и коттедж находились в дальнем уголке их поместья, куда они с Пейдж почти не заглядывали – из-за Аманды и этих опасных волн.
– А она знает о высоком прибое и бурунах? – спросил Джеффри.
– Да, и пообещала нам не плавать там.
– Отлично. Кстати, Эдмунд, что это за знаменитость из Калифорнии?
– Кейси Инглиш.
– Не знаю этого имени, – признался Джеффри. – Оно известно?
– Пока нет. Но скоро будет.
– Твой ответ впечатляет.
– Эта женщина тоже впечатляет. Весьма. – Улыбнувшись, Эдмунд добавил: – Кейси всю жизнь кого-то поражает. Еще учась в средней школе, она посещала Карлтонскую академию, расположенную к югу от Сан-Франциско. Карлтон – заведение для избранных, академически строгое и очень дорогое. Но ведь ты жил в Бей-Эреа, Джеффри, так что, наверное, слышал о нем?
– Да, – кивнул Джеффри. – Некоторые из моих одноклассников по Стэнфорду поступили в Карлтон. Насколько мне известно, все они процветают.
– Думаю, процветают все выпускники Карлтона. При поступлении к абитуриентам предъявляются очень высокие требования. Так что, кем бы ты ни был и сколько бы денег у тебя ни было, место в Карлтоне просто так не получить. Кстати, большинство студентов там не только весьма богаты, но и обладают блестящими способностями. Особенно талантливые юноши и девушки могут получить стипендию, даже если их родные и не владеют внушительным капиталом.
– Вроде Кейси?
– Что? Нет! У Кейси не было проблем с деньгами, хотя, думаю, она без труда получила бы стипендию, если бы нуждалась в ней. Кейси была первой в своем классе.
– Лучшая из лучших.
– Да. Она блестяще училась и на последнем курсе в Беркли, и когда была студенткой юридического факультета в Гастингсе. Кейси подрабатывала летом в нашем сан-францисском офисе, когда училась на юридическом. Мои партнеры очень хотели оставить ее у себя, но им пришлось смириться с тем, что после окончания университета она присоединится к Инглишу и Макэлрою.
– К Инглишу?
– Да. Отец Кейси – Керк Кэрол Инглиш.
– Ну и ну! Это имя мне известно. – На лице Джеффри мелькнула легкая улыбка. Кто же не слышал о Керке Кэроле – Кей-Кей – Инглише? Всемогущий адвокат и его впечатляющие успехи в суде стали легендой.
– Еще бы. Но как бы там ни было, блестяще закончив юридический факультет Гастингса, она, ко всеобщему удивлению, поступила в сан-францисский офис окружного прокурора.
– Может, из соображений альтруизма?
– Не уверен. Мне известно, что она стремилась набраться опыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116