ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– Ты как-то раз назвала меня негодяем, Дайана. Знаешь, ты была абсолютно права.
– Нет, я ошибалась, – покачала головой Дайана.
– Это я ошибался. Господи, я был так уверен! Ты знаешь, сколько у меня наград за блистательные журналистские расследования? Я доводил людей до бешенства своей честностью и бескомпромиссностью. Я говорил тебе, какой разговор был у меня с тем нахальным репортером, который задал тебе бестактный вопрос на пресс-конференции?
– Нет, и я не хочу, чтобы ты рассказывал мне о нем сейчас. Но должна тебе напомнить, что ты и в самом деле собирал кое-какие факты. К определенному выводу ты пришел не сам, тебя в этом убедили. Джеффри, ты говорил со многими специалистами, даже до рождения Мерри! И что они все тебе сказали?
– Что я скорее всего не смогу зачать ребенка. Скорее всего!
– Ну да, а потом родилась Мерри – почти на девять недель раньше срока. И несмотря на то что ты делал репортаж о недоношенных детях, ты проконсультировался еще и с доктором Мерри. Он подтвердил, что девочка не доношена по крайней мере на четыре недели, что для недоношенного ребенка она на удивление хорошо себя чувствует.
– Это было еще одним чудом, Дайана. И Джулия это знала. Она же говорила мне, причем ее голос при этом был полон удивления. Джулия сразу поняла, что Мерри – настоящее чудо! А я ей не поверил. Не поверил в чудо, хотя мне так хотелось. – Джеффри с досадой махнул рукой. – Я давно должен был сделать дополнительные анализы крови, но мне это даже и в голову не пришло. И я еще называю себя журналистом!
– Джеффри, дорогой, десять лет назад еще невозможно было провести точную генетическую экспертизу крови. Не было такой методики. Сдав кровь на анализ, ты бы мог только выяснить, что у вас с Мерри одинаковая группа крови. До последнего времени с помощью анализа крови можно было лишь исключить отцовство, а не установить его. Зато теперь ты без тени сомнения можешь сказать, что чудо свершилось, – улыбнулась Дайана.
– Десять лет! Уже слишком поздно!
– Любить никогда не поздно.
– Но я ненавижу себя…
– Я знаю, ты будешь ненавидеть себя. Надеюсь только, что не сожжешь себя той ненавистью. – И Дайана тихо добавила: – Один любящий человек как-то раз сказал мне, что я должна простить себя.
– Я говорил, что ты должна простить себе смерть дочери, которую так любила и в смерти которой не была виновата. Но я-то, я избегал свою милую Мерри! Я в этом виноват! И никогда не прощу себе того, что сделал. Я должен немедленно…
– Знаю. Иди.
Дайана увидела, какой мукой полны его глаза, почувствовала силу его отчаяния. Джеффри нужно было побыть одному, чтобы справиться с захлестнувшими его эмоциями. А позже ему понадобится Джулия. Может, он сумеет найти путь к сердцу любимой женщины, матери его дочери, которая, как выяснилось, и не думала обманывать его. Она ведь по-прежнему носит его обручальное кольцо. Дайана желала ему счастья.
Нежно улыбнувшись, она тихо прошептала:
– Будь добр к себе, дорогой Джеффри.
«Мемориал хоспитал» находился в пяти минутах ходьбы от пентхауса Дайаны. Первым делом Джеффри направился туда… чтобы увидеться со своей дочерью.
Часы посещений уже кончились, но Джеффри привык бродить по длинным и пустым коридорам ночной больницы в поисках Дайаны. К тому же он знал, что расписание посещений соблюдалось не так уж строго. Особенно это касалось родителей тяжелобольных детей. Больных детей, как Мерри, и их родителей, как Джеффри и… Джулия. Приближаясь к палате Мерри, Джеффри замедлил шаг, внезапно испугавшись свидания с маленькой девочкой, которую он десять лет – всю ее жизнь – не желал знать. И еще он боялся, что сейчас может встретиться здесь с Джулией.
Но возможно, Джулии там нет. Возможно, доктор Макгрегор не разрешил ей задерживаться в палате дочери дольше положенного времени. В этом случае Джулия вообще не выходила бы из палаты, не отдыхала бы сама.
Большая часть палат отделения педиатрии пустовала – детей увезли по домам на праздники. Когда Джеффри подошел к открытой двери, за которой лежала его дочь, он увидел Мерри одну в палате. Она сидела в постели, откинувшись на подушки, и читала книгу в бледно-розовой обложке. Свет ночника, горевшего у девочки над головой, освещал ее белокурые волосы, похожие на нимб.
Застыв в дверях, Джеффри смотрел на маленького ангела. Мерри была такой бледной, ее кожа стала совсем прозрачной, а тоненькие ручки все в синяках, оставленных иглами, жгутами и манжетами для измерения давления. Ей постоянно вливали кровь.
Похоже, Мерри была полностью поглощена книгой. Ее карие глаза были серьезными, а на милом личике играла улыбка. Джеффри казалось, что он готов вечно вот так смотреть на нее, силясь взять себя в руки, но тут вдруг Мерри подняла голову, и ее лицо осветилось радостью.
– Папочка!
– Мерри! – Подойдя к ней, Джеффри сел рядом с кроватью и осторожно дотронулся до золотых волос, нежных бледных щек, исхудавших плечиков дочери. Ему хотелось прижать Мерри к себе, но он боялся сделать ей больно.
– Я знала, что ты вернешься к нам!
– Мерри, моя дорогая…
– Папочка, почему ты плачешь? Не плачь!
– Я плачу, потому что я так рад видеть тебя. – Взяв личико Мерри дрожащими пальцами, Джеффри признался карим глазам: – И еще я плачу потому, что был не слишком-то хорошим папой.
– Нет, ты был замечательным.
– Нет, – покачал головой Джеффри.
– Да! Просто ты был все время занят, потому что у тебя такая важная работа. Ты не мог много времени проводить со мной. Но это не означало, что ты не любишь меня…
Сначала Мерри говорила очень уверенно – она просто пересказывала ему слова Джулии, которым всегда верила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Нет, я ошибалась, – покачала головой Дайана.
– Это я ошибался. Господи, я был так уверен! Ты знаешь, сколько у меня наград за блистательные журналистские расследования? Я доводил людей до бешенства своей честностью и бескомпромиссностью. Я говорил тебе, какой разговор был у меня с тем нахальным репортером, который задал тебе бестактный вопрос на пресс-конференции?
– Нет, и я не хочу, чтобы ты рассказывал мне о нем сейчас. Но должна тебе напомнить, что ты и в самом деле собирал кое-какие факты. К определенному выводу ты пришел не сам, тебя в этом убедили. Джеффри, ты говорил со многими специалистами, даже до рождения Мерри! И что они все тебе сказали?
– Что я скорее всего не смогу зачать ребенка. Скорее всего!
– Ну да, а потом родилась Мерри – почти на девять недель раньше срока. И несмотря на то что ты делал репортаж о недоношенных детях, ты проконсультировался еще и с доктором Мерри. Он подтвердил, что девочка не доношена по крайней мере на четыре недели, что для недоношенного ребенка она на удивление хорошо себя чувствует.
– Это было еще одним чудом, Дайана. И Джулия это знала. Она же говорила мне, причем ее голос при этом был полон удивления. Джулия сразу поняла, что Мерри – настоящее чудо! А я ей не поверил. Не поверил в чудо, хотя мне так хотелось. – Джеффри с досадой махнул рукой. – Я давно должен был сделать дополнительные анализы крови, но мне это даже и в голову не пришло. И я еще называю себя журналистом!
– Джеффри, дорогой, десять лет назад еще невозможно было провести точную генетическую экспертизу крови. Не было такой методики. Сдав кровь на анализ, ты бы мог только выяснить, что у вас с Мерри одинаковая группа крови. До последнего времени с помощью анализа крови можно было лишь исключить отцовство, а не установить его. Зато теперь ты без тени сомнения можешь сказать, что чудо свершилось, – улыбнулась Дайана.
– Десять лет! Уже слишком поздно!
– Любить никогда не поздно.
– Но я ненавижу себя…
– Я знаю, ты будешь ненавидеть себя. Надеюсь только, что не сожжешь себя той ненавистью. – И Дайана тихо добавила: – Один любящий человек как-то раз сказал мне, что я должна простить себя.
– Я говорил, что ты должна простить себе смерть дочери, которую так любила и в смерти которой не была виновата. Но я-то, я избегал свою милую Мерри! Я в этом виноват! И никогда не прощу себе того, что сделал. Я должен немедленно…
– Знаю. Иди.
Дайана увидела, какой мукой полны его глаза, почувствовала силу его отчаяния. Джеффри нужно было побыть одному, чтобы справиться с захлестнувшими его эмоциями. А позже ему понадобится Джулия. Может, он сумеет найти путь к сердцу любимой женщины, матери его дочери, которая, как выяснилось, и не думала обманывать его. Она ведь по-прежнему носит его обручальное кольцо. Дайана желала ему счастья.
Нежно улыбнувшись, она тихо прошептала:
– Будь добр к себе, дорогой Джеффри.
«Мемориал хоспитал» находился в пяти минутах ходьбы от пентхауса Дайаны. Первым делом Джеффри направился туда… чтобы увидеться со своей дочерью.
Часы посещений уже кончились, но Джеффри привык бродить по длинным и пустым коридорам ночной больницы в поисках Дайаны. К тому же он знал, что расписание посещений соблюдалось не так уж строго. Особенно это касалось родителей тяжелобольных детей. Больных детей, как Мерри, и их родителей, как Джеффри и… Джулия. Приближаясь к палате Мерри, Джеффри замедлил шаг, внезапно испугавшись свидания с маленькой девочкой, которую он десять лет – всю ее жизнь – не желал знать. И еще он боялся, что сейчас может встретиться здесь с Джулией.
Но возможно, Джулии там нет. Возможно, доктор Макгрегор не разрешил ей задерживаться в палате дочери дольше положенного времени. В этом случае Джулия вообще не выходила бы из палаты, не отдыхала бы сама.
Большая часть палат отделения педиатрии пустовала – детей увезли по домам на праздники. Когда Джеффри подошел к открытой двери, за которой лежала его дочь, он увидел Мерри одну в палате. Она сидела в постели, откинувшись на подушки, и читала книгу в бледно-розовой обложке. Свет ночника, горевшего у девочки над головой, освещал ее белокурые волосы, похожие на нимб.
Застыв в дверях, Джеффри смотрел на маленького ангела. Мерри была такой бледной, ее кожа стала совсем прозрачной, а тоненькие ручки все в синяках, оставленных иглами, жгутами и манжетами для измерения давления. Ей постоянно вливали кровь.
Похоже, Мерри была полностью поглощена книгой. Ее карие глаза были серьезными, а на милом личике играла улыбка. Джеффри казалось, что он готов вечно вот так смотреть на нее, силясь взять себя в руки, но тут вдруг Мерри подняла голову, и ее лицо осветилось радостью.
– Папочка!
– Мерри! – Подойдя к ней, Джеффри сел рядом с кроватью и осторожно дотронулся до золотых волос, нежных бледных щек, исхудавших плечиков дочери. Ему хотелось прижать Мерри к себе, но он боялся сделать ей больно.
– Я знала, что ты вернешься к нам!
– Мерри, моя дорогая…
– Папочка, почему ты плачешь? Не плачь!
– Я плачу, потому что я так рад видеть тебя. – Взяв личико Мерри дрожащими пальцами, Джеффри признался карим глазам: – И еще я плачу потому, что был не слишком-то хорошим папой.
– Нет, ты был замечательным.
– Нет, – покачал головой Джеффри.
– Да! Просто ты был все время занят, потому что у тебя такая важная работа. Ты не мог много времени проводить со мной. Но это не означало, что ты не любишь меня…
Сначала Мерри говорила очень уверенно – она просто пересказывала ему слова Джулии, которым всегда верила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116