Тем более что с того берега начали садить из гранатометов, оттянутых с моста.
Но Майор не зря следовал боевой чапаевской науке - с "возвышенного места наблюдал всю картину боя". Он тут же бросил нам в помощь резервный взвод. Река у вражьего берега вскипела от пуль, гранатометчики заткнулись.
И мы с профессором (Собакин, наконец-то я вспомнил его фамилию) смогли продолжить нашу беседу.
- Кусакин, с вашего позволения, - поправил он меня, наблюдая, как лодка, которую он лишил весла, беспомощно вертится почти на одном месте, медленно двигаясь по течению к мосту.
Гребец был явно не мастер, никак не мог одним веслом придать лодке хоть какое-то направленное движение.
- Сейчас я тебе помогу, - пробормотал профессор, спуская курок.
Второе весло тоже осталось без лопасти, перебитое пулей стрелка-литературоведа.
Нервы у бандитов не выдержали, и они, попрыгав за борт, маханули саженками в свои зареченские пенаты.
Остальные, вдохновленные их примером, кто вплавь, кто на изрешеченных, полузатопленных судах начали паническое отступление.
- Вечером зайдите ко мне, в Замок, - сказал я профессору, не рискнув назвать его по фамилии. - С винтовкой.
Он промолчал, собирая с асфальта оставшиеся патроны, но про себя наверняка произнес полюбившийся ему Лялькин девиз: "Вот еще!"
- Прекратить огонь! - последовала команда Майора. И он вдруг добавил, как усталый, но довольный режиссер на съемочной площадке: - Всем спасибо.
По его команде все вмиг вернулись на свои места. Снова стал у моста "Беспощадный", снова заняли свои посты десантники. Бойцы быстро собрали раненых в автобус, вдоль парапета разошлись патрули добровольцев.
Я подошел к грузовику, где строилась Майорова команда.
- Молодцы, ребята, - не удержался я похвалить их.
- Молодцы, - сердито согласился Майор. - Но не все.
- А что такое? - встревожился я.
- Я недоволен вами, Алексей Дмитриевич, - отрезал Майор.
Нахально, при всех. При своих бойцах, при сотрудниках милиции, при Ляльке и при профессоре Кусакине или как его.
- Не понял, - растерялся я. Как малый пацан, застигнутый на чужом огороде.
- Что вы здесь делали? - спросил Майор жестко.
- Как - что? - За неимением слов я подкинул на плече автомат. Если уж он не понимает.
- Вот именно. Вы знаете, что в Горотделе остались только двое, наиболее дисциплинированные? Все бросились за вами в бой. Мне пришлось разделить третий взвод, чтобы направить бойцов для охраны Замка и здания милиции. Из-за этого я потерял время и троих бойцов ранеными. В такую критическую минуту вы по-мальчишески оставили город без власти. А если бы зареченский Гоша оказался немного умней и бросил бы в обход на город часть своих головорезов? - Помолчал. И добавил уже мягче: - Каждый должен заниматься своим делом, Алексей Дмитриевич. Не вы ли это говорите всякий час?
Вот это да! Вот это плюха!
Сниму его с должности командующего. Разжалую в рядовые. Под стражу возьму.
- Вы правы, товарищ Майор, - заодно предала меня и Лялька. - Я пыталась остановить товарища Сергеева, даже за рукав хватала...
Вот врет-то!
- А вы кто такая? - Майор, как собака, склонил голову к плечу.
- Я? - Лялька тоже растерялась. - Я его секретарь, - пролепетала.
- Где ваше рабочее место?
Мудрый Пилипюк прервал эту прилюдную экзекуцию: схватил секретаря в охапку и забросил в кузов грузовика, где ее поймали и спрятали за свои надежные спины успевшие погрузиться бойцы.
Меня он забрасывать не стал. Только шепнул:
- Не журись, полковник. Он всегда после боя такой.
А боец, собравшийся забраться в грузовик, обернулся и тоже "утешил":
- Вообще-то, он прав, товарищ полковник, не дело вам этими играми баловаться. Это наша работа. А ваша - другая.
Грузовик развернулся и пополз в город.
Майор положил руку мне на плечо, улыбнулся:
- Не обижайся, Серый. Я нарочно при всех тебя отчитал. Для твоего же имиджа выговор сделал.
- Ты злишься, что я курить не бросил, завидуешь.
Однако он прав. Нужно привыкать к своему положению и месту. Нельзя стремиться все сделать самому, не получится.
И покушение сегодняшнее - тоже моя промашка.
Я сунул руку в карман за сигаретами, но пожалел Майора. Не то что он, солдафон прямолинейный.
В полдень ко мне зашла Кузнецова, руководитель учрежденной мною секретной Контрольной группы, а официально - начальник отдела кадров. Положила передо мной листок бумаги со своими выкладками. В самом низу листка была подчеркнута красным маркером фамилия оперуполномоченного Андреева. Того самого, что бедовал со своей тещей.
- Последовательность такая, - сказала Алевтина, садясь за стол. Уборщица ушла утром, в семь тридцать, заперла свою каморку и повесила ключ на обычное место - на щит в дежурке. Кто-то из сотрудников снял его (вместе со своим), отпер каморку и повесил ключ на место. С семи тридцати до прихода исполнителя покушения Жиганова (личность установлена по характерной татуировке на уцелевшей ягодице) в дежурке побывали следующие сотрудники... - Алевтина показала на листе первый список.- Далее. На совещании по разным причинам отсутствовали четыре сотрудника. Двоих я исключила сразу - один не был в отделе и до совещания, другой исполнял поручение Волгина.
Метод исключения убедительно отражался на листке - зеленым маркером вычеркивалась одна фамилия за другой. Пока не осталась фамилия Андреева, подчеркнутая красным.
- Требовалось только найти косвенные и прямые доказательства его причастности к этой акции. - Алевтина вытащила свои папиросы, закурила, переложила листки. - Здесь они изложены. Первое - причина его отсутствия на совещании признана мною недостаточно убедительной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126