Позволь мне лучше остаться с ма Ренфрю и Билли. Она ведь всегда приглашает соседей у которых много детей. В канун Рождества, мы будем петь псалмы, играть и веселиться.
Софи не захотела отказывать мальчику в его просьбе, да и Рори был не против.
– Все правильно, – с пониманием сказал он. – Ему там не с кем будет играть. Ни Элизабет с маленьким, ни Джейн, которая сейчас в положении, в это время года к матери не поедут. Так что у нас будет довольно тихое празднование в семейном кругу: мама, Элен и мы.
Рождество оказалось куда более спокойным, чем он предполагал. Когда они прибыли в канун праздника в Лимингтон, Элен несказанно обрадовалась их приезду.
– Мама совсем слегла, я послала за доктором.
Хотя Рори и планировал, что вместе с Софи они пробудут здесь больше трех дней, им пришлось задержаться на больший срок, так как состояние миссис Морган постоянно ухудшалось, и, похоже, уже ничем нельзя было ей помочь. Софи вместе с Элен ухаживала за немощной старушкой. Меньше чем за час до того, как миссис Морган скончалась, когда Элен и Софи держали ее за руки, она прошептала свое последнее желание.
– Обещайте мне кое-что, мисс, в случае, если вы и впрямь решите обручиться с моим сыном.
– И что же именно я вам должна пообещать? – тихонько спросила она.
– Не ставьте свои амбиции превыше всего.
– Тот, кого я бы полюбила, был бы для меня превыше всего.
– Спасибо, милочка. – И глаза миссис Морган закрылись навсегда.
На похоронах собралось немало народу. Когда все было закончено и скорбящие разъехались, Элен, оставшаяся здесь теперь совсем одна, очень хотела, чтобы Софи задержалась у нее, но увы, это было невозможно. Как и сестры, Рори искренне оплакивал мать.
По дороге в Брайтон, путники попали в снегопад и решили переждать его в харчевне. Когда они обосновались в ее большом уютном доме, Софи отогрела у огня свои окончательно промерзшие руки. Рори галантно снял у нее плащ и повесил рядом со своим, после чего, обняв Софи за талию, посмотрел в огонь.
– Я вновь думал о последних словах своей матери, – тихонько промолвил он. – Она ведь фактически дала нам свое благословение. Я думаю, что теперь, ты ничего не будешь иметь против того, чтобы мы с тобой были помолвлены?
Софи была исполнена к нему сочувствия, и сейчас ей очень хотелось его успокоить, но пока она не находила в себе сил поступить так, как хотел он.
– Дай мне еще немного времени, Рори.
– Да, конечно же. Кому, как не мне, знать, что такое долготерпение.
Читая завещание матери, Рори подумал, что стоило бы и свое собственное при первой же возможности переписать. Но лишь только он вернулся к исполнению своих служебных обязанностей, эта мысль совершенно вылетела у него из головы. Шли недели, а Рори более не упоминал слово «помолвка». Порою Софи казалось, что закрепившаяся за ним кличка «Ястреб» также отражает произошедшую в нем перемену.
Его исполненные любви отношения к ней оставались прежними, однако он стал совершенно одержим идеей расправиться с брумфилдской бандой. Случайная стычка с этими злодеями, когда у него было недостаточно людей, закончилась тем, что трое таможенников были убиты, а пятеро ранены, а сам капитан получил незначительную царапину, которая тем не менее долго не заживала. Безысходная ярость от того, что в момент, которого он так долго ждал, все пошло насмарку, заставил его погрузиться в озлобленно-молчаливое состояние, и порой он даже покрикивал на Антуана, который вел себя как и положено любому восьмилетнему сорванцу. Рори также был беспощаден в своей критике к мальчику во время занятий фехтованием. Софи объясняла Антуану, что Рори все еще находится под влиянием сильного нервного потрясения. Антуан в ответ на это лишь разводил руками и усмехался.
– Когда я смогу фехтовать получше капитана Рори, тогда я уж его сам как следует отчитаю! – отвечал он как ни в чем не бывало.
Рори стал все больше времени уделять своей службе и виделся с Софи еще реже, чем прежде. Когда он все-таки приходил в Бич-Хаус, то был настолько измучен, что засыпал прямо на стуле. Наедине с Софи Рори также вел себя сдержанно, не желая обременять ее своими любовными притязаниями до свадьбы. Так или иначе, у него в крови был джентльменский кодекс чести, коим он руководствовался в отношении с порядочными женщинами. Для мимолетных связей он пользовался услугами других.
Софи нравилось приглашать друзей и знакомых в Бич-Хаус. Наконец-то у нее появилась возможность оказать им ответное гостеприимство. Довольно часто она приглашала их на званый ужин или партию в преферанс. Генриетте, находившейся в то время в Лондоне, не было позволено наведываться в Брайтон. Зато она послала Софи довольно милые часы с циферблатом из английского фарфора, украшенного крохотными цветочками. Часы эти были выбраны в лондонском магазине Фоксхиллов и доставлены мадемуазель Делькур лично Ричардом. При них была трогательная записка. С трудом разобрав детские каракули Генриетты, Софи прочла: «Думай обо мне хотя бы раз в день, когда бьют часы».
И действительно, их мелодичный перезвон как нельзя лучше напоминал о дарительнице и той крепкой дружбе, что помогала девушкам выстоять в смутные и тяжелые времена.
От себя Ричард подарил Софи прекрасный карточный столик розового дерева, инкрустированный слоновой костью. Любопытно, что крышка стола была расписана таким образом, что на ней можно было играть в кости, шашки и шахматы. Открыв имевшийся в столе небольшой ящичек, она увидела углубления, куда можно было складывать фигуры, предназначенные для всех этих игр.
– Я уже научила Антуана играть во все эти игры, – воскликнула Софи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148