Но до сих пор принц ценил хорошую шутку и обожал биться об заклад. Принц очень радовался, что все его родные братья души не чаяли в Марии и относились к ней как к своей невестке, что с точки зрения церкви было вполне естественно. В то же время король ожесточил свое сердце против наследника, и принц оказался словно преданным проклятию. Он не хотел зла своему отцу, но в то же время мечтал о троне.
Лет шесть назад, когда с его отцом приключилась довольно странная болезнь и доктора утверждали, что он вряд ли выздоровеет, принц просто опьянел от предвкушения того, что вот-вот станет регентом, но этому не суждено было случиться. Болезнь короля так же внезапно прекратилась, как и началась, и все осталось по-прежнему.
Принц уютно расположился в карете, положив ноги на противоположное сиденье. Мысли его обратились к тому плачевному состоянию, в котором пребывали ныне только что оставленные им эмигранты. Они потеряли близких родственников, свои дома, земли и солидные состояния, сохранив лишь то, что смогли унести в руках. Кровавый террор в стране, которую они покинули, достиг своего апогея. Война с Францией была неизбежна, поскольку пресловутый Робеспьер назвал голову казненного Луи XVI перчаткой вызова, брошенной всем европейским королям. Принц тяжело вздохнул. Разорение Франции ее теперешними правителями было чудовищной трагедией. Сколько он себя помнил, он был пылким франкофилом, Ему нравился язык этой страны, и он собрал большую коллекцию французской мебели и произведений искусства. Больше всего на свете он жалел о том, что ему не удалось посетить эту страну до того, как пал Дом Бурбонов. Но будучи наследником Британского престола, он не имел права покидать Англию без соответствующего разрешения короля, и именно отсутствие подобного разрешения не позволило ему последовать за Марией во Францию, куда она бежала от него, напрасно пытаясь погасить пламя его любви.
Карета принца въехала в ворота Морского Павильона. Прежде чем войти внутрь, он бросил взгляд на выполненный в классическом стиле западный фасад здания. Не следовало бы его портить, хотя, конечно, фронтон придется менять полностью. Принц считал, что если бы не королевская кровь, он наверняка бы стал архитектором. В голове его постоянно рождалась масса идей. Но поскольку его все же угораздило родиться принцем Уэльским, он решил использовать лучших архитекторов своей страны в качестве инструментов реализации собственной творческой фантазии. Порой он чувствовал глубокое внутреннее родство с Луи XIV французским, занимавшимся строительством всю свою долгую жизнь. «Похоже, – думал принц, шествуя по просторному коридору, – в будущем мне уготована та же участь».
Софи подавала стаканы с мадерой тем, кто желал отведать этого напитка. Во время обеда ей не раз приходилось отправляться на кухню с подносом грязной посуды и возвращаться в обеденную залу с чистыми тарелками. Уже было довольно поздно, когда вконец вымотавшаяся за день Софи направилась в свое новое жилище, благодаря Бога за то, что ей наконец удалось найти работу, пусть пока только официанткой, но зато в хорошем месте.
Прогулка по вечернему городу слегка освежила ее. Когда Софи вернулась в дом. Клары, смывший с себя дорожную грязь Антуан уже готовился ко сну. Он и Билли о чем-то оживленно болтали за столом после сытного ужина. Лишь только Антуан увидел Софи, он захотел рассказать ей о своих новых впечатлениях, однако стоило ей уложить его в постель, как он сразу же уснул. За отлично приготовленным ужином Софи поведала Кларе, где она была и какую работу получила. Когда пришло время мыть тарелки, Клара ни за что не разрешила Софи помогать ей, сказав, что та и так насмотрелась за сегодняшний день на грязную посуду, и благодарная француженка удалилась в свою комнатку. Ее кровать уже была застелена белоснежным бельем, и Софи могла побиться об заклад, что кружева на подушке были французскими. Судя по всему, ее новая подруга пожертвовала своим приданым.
Софи оценила гладкость пропитанных запахом лаванды простыней. Со времени последней проведенной ею в Париже ночи, она не спала в такой роскошной постели. За эти дни Софи привыкла реагировать на малейший плач Антуана, и ее слух чрезвычайно обострился. Неудивительно поэтому, что вскоре она вскочила с кровати, лишь потом сообразив, что слышит не плач ребенка.
Обозленные голоса ругавшихся мужчины и женщины, пусть приглушенные, долетели откуда-то из кухни.
– Почему я не могу сдать ей за деньги комнату, если мне этого хочется? – голос Клары угадывался безошибочно. – Она француженка, иностранка! Чего тебе бояться!
Софи прикрыла поплотнее дверь и вернулась в кровать, не имея ни малейшего желания подслушивать. Судя по всему, это внезапная ночная ссора объяснялась довольно просто. У Клары, наверное, был любовник, решивший в ту ночь навестить ее. А это дело никого не касалось, кроме самой вдовы. Софи с головой укуталась в одеяло и вскоре вновь уснула.
Глава 5
Софи надеялась, что получив работу на кухне «Старого Корабля», со временем она займет столь привычное для нее место кондитера. Но нынешний кондитер занимал эту должность уже пятнадцать лет и с помощью своего ученика хранил свой пост от малейших посягательств, производя все необходимое для обедов, гран-банкетов и буфет-ужинов, устраиваемых в предназначавшихся для ассамблей залах второго этажа гостиницы.
Софи было интересно посмотреть на сахарные скульптуры, изготовляемые здешним кондитером. Хотя они и приближались к существовавшему в Европе стандарту, Софи знала, что они не идут ни в какое сравнение с тем, что изготавливал с ее помощью отец для Версаля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148