Но он крепко держал ее, только застонал, когда она попала по особо чувствительным местам. Потом она разрыдалась, и Хэнк понес ее под дерево. Он сел, по-прежнему прижимая ее к себе и гладя ее волосы, пока она плакала.
— Было больно? — нежно спросил он. Аманда начала приходить в себя.
— Он задел мою гордость. Хэнк протянул носовой платок.
— И больше ничего? Значит, испорчено только отвратительное платье?
— Это красивое платье. Самое лучшее на танцах.
— Ты правда так думаешь? — спросил Хэнк довольным тоном.
Аманда снова шмыгнула носом.
— Не понимаю, что случилось. Он так хорошо ко мне отнесся во время танцев. И было так приятно просто поцеловаться с мужчиной.
Хэнк почувствовал себя уязвленным.
— Когда я целовал тебя, тебе это не нравилось.
— Да, но ты просто хотел проучить меня. Ты хотел, чтобы я стала такой, какой ты хочешь меня видеть, и Тейлор хочет, чтобы я стала такой, какой хочется ему. А Сэм просто подумал, что я… хорошенькая.
Хэнк понял, что в ее словах больше правды, чем ему хотелось услышать.
— Но ты флиртовала с ним, и он подумал, что ты — легкая добыча.
— Я хотела чувствовать, что нужна кому-то.
— Понятно. Не расскажешь, что произошло сегодня между тобой и Тейлором?
Она вздрогнула, вспомнив сцену в библиотеке.
— Нет.
— Было настолько плохо?
Она сидела у него на коленях, но, при всей интимности положения, они могли бы с таким же успехом сидеть в креслах в гостиной.
— Мне только хочется знать, почему, когда тебе захотелось почувствовать себя желанной, ты не пришла ко мне.
— К тебе? — переспросила она. — Но с тобой я не чувствую себя желанной. Я чувствую себя глупой. Ты постоянно даешь мне понять, что все, что я делаю — не правильно. Ты кричишь на меня, ведешь себя грубо, заявляешь, что я понятия не имею о том, что такое жизнь или любовь. Рядом с Тейлором я, конечно, не чувствую себя роковой женщиной, но, по крайней мере, он признает, что я — сообразительная.
Она слезла с его колен, встала и попыталась прикрыться клочками платья.
— Тейлор выбирает для меня одежду, ты купил для меня это платье. Не вижу разницы между вами, за исключением того, что Тейлор не кричит. Должна признать, что еда, которую ты мне обычно предлагаешь, нравится мне больше, чем еда Тейлора, но в каждодневном общении я предпочитаю Тейлора — с ним спокойнее. А после сегодняшнего вечера я убеждена, что он — единственный подходящий для меня мужчина. Кстати, все свидания такие «забавные»? Предпочту в следующий раз остаться дома. А теперь, профессор Монтгомери, не могли бы вы отвезти меня домой, где я смогла бы почувствовать себя в безопасности?
Она повернулась и пошла к машине, стараясь сдержать дрожь — она все еще не оправилась после нападения Сэма. Оказывается, после всех этих лет с Тейлором она упустила важную часть образования. Тейлор никогда не целовал ее, но вот приехал Монтгомери и первым сделал это. И Монтгомери никогда не причинял ей боль своими прикосновениями, и его руки никогда не казались липкими, как у Сэма.
Она подставила лицо ветру и постаралась не расплакаться. В сотый раз она пожелала, чтобы Монтгомери никогда не приезжал. Хотя Тейлор редко целует ее, это не имело бы значения, так как она никогда бы не узнала о поцелуях, или машинах, или танцах, или прекрасной еде. И она бы не встретилась с Сэмом или Ривой, которая бросала на нее убийственные взгляды весь вечер. Ее жизнь была бы совсем другой, если бы он не приехал.
А сейчас ей нужно вернуться к прежней жизни. Ей придется тайком прокрасться в дом (и этого она никогда не делала до его приезда), взять учебник по математике и учиться до самого утра, если она хочет написать работу завтра утром.
Хэнк остановил машину на достаточном расстоянии от дома, чтобы никто не увидел свет фар и не услышал мотор.
— Аманда, — сказал он, поворачиваясь к девушке. — Ты не можешь обвинять меня в том, что произошло.
— Конечно, нет. Я умоляла тебя взять меня на танцы и купить платье с вызывающим вырезом. И я рассказывала тебе о том, как люблю маленькие милые пикники и прочие развлечения, которые ты устраивал для меня. С чего мне винить тебя во всех тех ужасах, что произошли с того момента, как ты появился. Мой жених не выносит меня, на меня напал старый друг. Но я уверена, что сама виновата во всем этом, никак не ты.
Хэнк ничего не ответил. Он развернулся и пошел к дому. Он был уверен, что все делал правильно, но слова Аманды заставили его усомниться в этом. Видимо, действительно следует поверить ей на слово и оставить ее в покое.
В дверях спальни Хэнк поцеловал Аманде руку.
— Доброй ночи, мисс Колден, — сказал он и исчез, прежде чем она смогла что-то ответить.
Он плохо спал этой ночью. Ему снова и снова слышались слова Аманды о том, что он не имеет права вмешиваться в ее жизнь. Она была права, когда обвинила его во всем том плохом, что произошло в ее жизни по его вине. Сегодня ее чуть не изнасиловали, и если бы это произошло, вина лежала бы целиком на нем. Она не просила его ни о чем, это он навязывал ей свою помощь.
В три часа ночи он встал и вышел на балкон. В окне Аманды горел свет, и он видел ее силуэт над столом. Она разбирала математику, прилагая все силы, чтобы человек, которого она любит, остался доволен.
Хэнк вернулся в комнату и начал укладывать вещи. Он не понимал, что пытался доказать Аманде, но чувствовал, что проиграл. Миссионеры, приехавшие на Гавайи, были уверены, что во всем поступают правильно, но их действия принесли только беды коренным жителям. И он чуть не разрушил жизнь Аманды, женщины, которую он… Хэнк остановился. Он не знал, что испытывает по отношению к ней, но знал, что сделал все, чтобы она была несчастна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90